Фируз Казем-Заде - Борьба за влияние в Персии. Дипломатическое противостояние России и Англии

Тем не менее, через три дня после нападения Японии на Россию шах попросил Гардинга обеспечивать его точными новостями об этой войне. Гардинг пообещал держать его в курсе. «Новости об успехах японцев, – писал он, – произвели здесь огромное впечатление и, кажется, послужили к сильному удовлетворению персидского двора». Если известный своим русофильством двор радовался победам японцев, можно себе представить ликование откровенно антирусских кругов.

Россия уже контролировала его, но британцы, очевидно, этого еще не знали.

Признание Аршада од-Дойлы было записано на месте Артуром Муром, корреспондентом лондонской «Таймс», знавшим персидский язык.

До этого предупреждения печально знаменитому Рахим-хану Челебиани из Карадага позволялось использовать российскую территорию в качестве убежища, где он мог укрыться от персидских правительственных войск. Временами он грабил в Персии и российскую собственность, тогда персидское правительство получало от русских требования об оплате ущерба. Дж. Баркли писал Э. Грею: «Персидскому правительству более чем непросто давать удовлетворение за налеты этого мятежного вождя ввиду того факта, что добычу он хранит в России. Месье Поклевский не однажды привлекал к этому внимание своего правительства и предлагал конфисковать нажитую незаконным путем собственность Рахим-хана». Не нужно пояснять, что предложения Поклевского игнорировались. Еще в январе 1910 г. правительство России решило для себя, что Рахим-хана следует рассматривать скорее как повстанца.

Любая другая декларация поощрила бы внутреннюю борьбу в Персии и сделала бы невозможным искреннее сотрудничество с англичанами в будущем.

24 октября Нератов представил царю доклад по делу Шоа', основанный на похитоновской версии инцидента, вместе с копиями своей переписки с Поклевским. На полях доклада Нератова царь написал: «Я полностью одобряю ваши инструкции. Ливадия, 16/29 октября 1911 г.».

Из Лондона Бенкендорф телеграфировал, что, согласно «установившемуся» там мнению, «главная мечта меджлиса и Шустера – подрыв англо-русского соглашения».

«Взгляни, как это чистое убежище было превращено в бойню…

Зайди на минуту и послушай рассказы о жестокости врага…

Взгляни еще раз, как эти надменные защитники цивилизации посягнули на святыню, во что не поверил бы и дикарь.

Восемь сотен мужчин и женщин, местных и пилигримов, лишились жизни под ударами русских неверных войск.

Если же в убежище Резы собрались одни негодяи, то почему они (русские) разрушили купол?

Почему эти бандиты, воры и негодяи разграбили дворец и усыпальницу Резы?

Огонь оскверняющих пушек обрушился не на купол, а в сердце Али и Пророка».