Юрий Селезнев: Куликовская битва в свидетельствах современников и памяти потомков

Однако, конечно же, было бы упрощением говорить, что произведения, подобные работам Н. В. Савельева-Ростиславича, содержали лишь славословия Дмитрию Донскому как монарху, «самодержавцу», единоличному победителю Мамая. Они имеют слова о том, что «уважение и слава предков есть уважение самих себя, залог будущего величия, источник самостоятельности, единства и возвышенности народного духа», а также что «борьба с монголами и свержение ига их были не действиями одного человека, но целого народа» [40] Савельев-Ростиславич Н. В. Дмитрий Иоаннович Донской. С. 3, 31. .

В «Истории России» С. М. Соловьев, рассказывая о событиях, связанных с Куликовской битвой, и о самом ее ходе, ведет изложение сдержанно, строго, без эмоционального нажима, стремясь точно следовать показаниям источников. С. М. Соловьев останавливается на памятниках Куликовского цикла, которые делит на три группы: первоначальное, а следовательно, и наиболее достоверное сказание («Летописная повесть о Куликовской битве»), сказание с «большими подробностями, вероятными, подозрительными, явно неверными» («Сказание о Мамаевом побоище») и художественное сказание, написанное «явно по подражанию… Слову о полку Игореве» и выражающее «взгляд современников на Куликовскую битву» («Задонщина») [41] Соловьев С. М. История России с древнейших времен. М., 1960. Кн. 2. Т. 3–4. С. 284–288, 633–637. .

Д. И. Иловайский подробно проанализировал поведение великого князя Олега Ивановича в 1380 г. [42] Иловайский Д. И. История Рязанского княжества. М., 1858. С. 163–180. Ссылаясь на тенденциозность «северных» летописей, на сложность положения правителя Рязанской земли и т. д., исследователь отмечает двойственность его поведения во время похода Мамая 1380 г. и в конечном счете оправдывает рязанского великого князя, считая, что в 1380 г. он принес своим «союзникам» (Мамаю и Ягайло) «гораздо более вреда, нежели помощи» [43] Там же. С. 175. , но вместе с тем спас Рязанское княжество от разгрома войсками Мамая. Позднее Д. И. Иловайский повторил свои выводы [44] Иловайский Д. И. Куликовская победа Дмитрия Ивановича Донского. М., 1880; Он же. История России. М., 1884. Т. 2. С. 114–143. К интерпретации поведения Олега Рязанского, данной Д. И. Иловайским, позднее обратился советский писатель Ф. Ф. Шахмагонов. Он повторил аргументы Д. И. Иловайского, включая его ссылки на труды Арцыбашева и Щербатова ( Шахмагонов Ф. [Ф.] Секретная миссия рязанского князя: (К истории Куликовской битвы 1380 г.) // ТМ. 1977. № 12. С. 50–53; Он же. Кого же предал рязанский князь Олег //Тайны веков. М., 1978. С. 384–403; Он же. На Куликовом поле. М., 1980; и др.). .

Н. И. Костомаров дважды обращался к теме Куликовской битвы. Во-первых, в специальной работе он в беллетристической форме излагает события, явно выражая сомнение в главной роли в сражении московского великого князя Дмитрия Ивановича, очевидно, полемизируя с предшествующей литературой (и летописцами), прославлявшей Донского. Наоборот, позиция Олега Рязанского, вступившего в союз с Мамаем, оправдывается Костомаровым.

Еще более отчетливо эти тенденции обнаруживаются в «Русской истории в жизнеописаниях ее главнейших деятелей», где политика великого князя Дмитрия Донского и его личные качества оцениваются крайне низко [45] Горский А. А. Куликовская битва 1380 г. в исторической науке. С. 27–28. . Критикуя «Сказание о Мамаевом побоище» за недостоверность, Н. Н. Костомаров, тем не менее, признавал правдоподобными существенные известия этого источника (например, удар засадного полка). Он также не отрицал большое влияние Куликовской победы на дальнейшее развитие борьбы за освобождение от иноземной зависимости [46] Костомаров Н. И . Куликовская битва // Месяцеслов на 1864 г. СПб., 1864 [отд. оттиск]; Он же. Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. СПб., 1915. Т. 1.С. 181–206. . Брошюра Н. И. Костомарова 1864 г. (а также его же более ранняя статья 1862 г.) о Куликовской битве вызвала полемику. В ней приняли участие консервативные, охранительного толка литераторы Д. В. Аверкиев и В. М. Аскоченский, известный историк М. П. Погодин. Скептицизму Н. И. Костомарова (считавшего, что московский великий князь «на самом деле всего менее был героем и что освободил Россию не он, а исключительно благоприятно сложившиеся обстоятельства») они противопоставили апологетическое прославление Дмитрия Донского [47] Библиографию работ по этой полемике подробнее см.: Куликовская битва: Сб. ст. С. 295–296. О Д. В. Аверкиеве и его пьесе «Дмитрий Донской», вызвавшей критику Д. И. Писарева как по ее содержанию (Писарев, в частности, упрекал автора за недостаточное внимание к роли народа в борьбе с полчищами Мамая), так и по литературным качествам, подробнее см.: Писарев Д. И. Прогулка по саду российской словесности // Писарев Д. И. Полн. собр. соч.: В 6 т. СПб., 1894. Т. 4. С. 331–337. .