Юрий Селезнев - Куликовская битва в свидетельствах современников и памяти потомков

Гораздо более объемный круг источников по истории Куликовской битвы был известен М. В. Ломоносову. Как отмечают исследователи, ему были знакомы «Летописная повесть о Куликовской битве» и несколько редакций «Сказания о Мамаевом побоище» (по Никоновской летописи и Синопсису, Лицевому летописному своду XVI в.) [12] Белявский М. Т. История России в литературных произведениях М. В. Ломоносова // ВМГУ Сер. 9. 1961. № 5. С. 23–26; Моисеева Г. Н. Ломоносов и древнерусская литература. Л., 1971. С. 10–12, 24, 90–91, 97, 232–236, 259–262; Горский А. А. Куликовская битва в исторической науке. С. 20. . М. В. Ломоносову была знакома и созданная в XV в. немецкая хроника А. Кранца, которая имеет краткое известие о Куликовской битве [13] Ломоносов М. В. Полн. собр. соч. М.; Л., 1952. Т. 6. С. 573. . В качестве источника М. В. Ломоносов использовал «Историю Российскую» В. Н. Татищева. К сожалению, исследователь не составил подробного описания битвы в своих исторических сочинениях. В «Кратком летописце» он лишь отмечал, что великий князь Дмитрий Донской темника Мамая «дважды в Россию с воинством не допустил и в другой раз победил совершенно» [14] Там же. С. 316, 370. .

В отличие от М. В. Ломоносова князь М. М. Щербатов дает подробное описание событий 1380 г. в своей «Истории Российской» [15] Щербатов М. М. История Российская от древнейших времен. СПб., 1781. Т. 4. Ч. 1: От начала царствования великого князя Дмитрия Иоанновича, проименованного Донской, до царствования великого князя Иоанна Васильевича. С. 121–172. . При этом он опирался на многочисленный ряд источников: известия Типографской, Никоновской и некоторых других летописей, использовал Хронограф, Синопсис, «Скифскую историю» А. И. Лызлова, родословные материалы и исторические труды иностранных авторов. Главным источником князя М. М. Щербатова о Куликовской битве стало «Сказание о Мамаевом побоище», которому он дал в примечаниях историко-географический, хронологический, палеографический и генеалогический комментарии. В духе эпохи Просвещения князь М. М. Щербатов с рационалистических позиций критикует достоверность известий о количестве участников битвы, гадании князя Дмитрия Боброка Волынского накануне битвы и чудесных явлениях. Таким образом, князь М. М. Щербатов стал первым русским исследователем, который не ограничился пересказом одного или нескольких источников по истории Куликовской битвы, а попытался критически исследовать их содержание.

И. Н. Болтин в «Примечаниях» на «Историю» Леклерка затрагивает вопрос численности войск, участвовавших в Куликовской битве. Он, как большинство историков XVIII в., критически подходит к показаниям источников, критикуя Леклерка за использование больших цифр, упоминаемых «многими летописями». Ссылаясь на показания «других летописей, рукописных» и на «продолжение истории Татищевой», автор определил численность войск Дмитрия Ивановича «поболее 200 000», отмечая, что «сие изчисление подтверждается соображением обстоятельств предыдущих и последующих битв». И. Н. Болтин выразил сомнение и по вопросу о количестве татарских войск, участвовавших в сражении, и о потерях в бою. Так, ссылаясь на сведения других летописей и ряд собственных соображений, он считал «число убиенных на сражении», сообщаемое Синопсисом (253 тыс. человек), «невероятным». И. Н. Болтин, продолжая традиции рационалистической критики известий о Куликовской битве, положил начало дискуссии о численности войск, участвовавших в битве на Дону, размере потерь [16] Болтин И. Н. Примечания на историю древния и нынешния России г. Леклерка. СПб., 1788. Т. 1.С. 296, 297. . Если В. Н. Татищев отразил свои сомнения в показаниях источников лишь в редакторской правке текста своей «Истории Российской», то И. Н. Болтин смог сделать этот вопрос предметом открытого обсуждения.

В последнем десятилетии XVIII в. Куликовской битве было посвящено несколько работ, имевших скорее справочный или научно-популярный, а не исследовательский характер [17] Дмитрий VII Иванович Донской. Историческая надпись к нему // Разные письменные материи. Б.м., 1791. С. 109–122; Дмитрий VII Иванович Донской. Биографические сведения // Словарь исторический. М., 1791. Ч. 5. С. 156; Михайлов И. Низверженный Мамай, или Подробное описание достопамятной битвы и последовавшей за нею знаменитейшей победы, бывшей в царствование великого князя Димитрия Иоанновича, на Куликовом поле, между рек Мечи и Дона, при устье речки Непредвы, взятое из разных достоверных авторов. М., 1798; Захарьин П. М . Новый Синопсис, или Краткое описание о происхождении славянороссийского народа, владычествовании всероссийских государей в Нове Городе, Киеве, Владимире и Москве, с подробным повествованием поражения страшного татарских, войск полководца Мамая, от Димитрия Ивановича великого князя Московского, и о последующих по нем великих князьях и царях, до вступления на престол государя императора Петра Великого. Николаев, 1798. . Наиболее подробно события 1380 г. освещены в книге И. М. Стриттера «Истории Российского государства», изданной в 1801 г. [18] Стриттер И. Г. История Российского государства. СПб., 1801. Отд. 1. Ч. 2. С. 357–530. Ее автор опирался прежде всего на «Сказание о Мамаевом побоище» [19] Там же. С. 439–473. . В соответствии с духом эпохи Просвещения И. М. Стриттер дает рационалистические толкования отдельных известий. Так, гадание перед битвой он трактует как рекогносцировку, победу на Куликовом поле объясняет не помощью Небесных Сил, а расстановкой русских полков «сообразно с местоположением». Однако сочинение И. М. Стриттера можно рассматривать как определенную веху в изучении событий 1380 г., поскольку он обратил внимание на политические итоги битвы и идеологическое значение победы над Мамаем.