Омельян Прицак - Хазаро-еврейские документы Х века

Документ Т—S (Glass) 12.122, или Киевское письмо, представляет собой кусочек тонкого пергамента размерами 22,5 см в длину и 14,4 см в ширину в самой широкой части. Подобно другим письмам из генизы, предназначенным для перевозки и доставки, он имеет семь вертикальных складок и, возможно, одну горизонтальную, примерно в середине страницы. В пергаменте есть две дыры, видимо появившиеся позднее, поскольку одна из них не дает возможность прочитать текст. Цвет чернил теперь в основном коричневый, очевидно, в результате того, что первоначальный их цвет черный выцвел. Это общее явление в текстах генизы. Часть чернил в некоторых местах стерлась в результате естественных причин, особенно в левой части текста.

Весь текст, за исключением одного слова в последней строке, написан квадратным еврейским шрифтом, очевидно, пером с широким наконечником. Характер письма профессиональный, а не любительский или небрежный. Каждая буква читается отчетливо. Но тем не менее оно написано с такими особенностями почерка, которые отличают его от любого другого документа генизы (рис. 1 и 3). Отдельные буквы явно необычной ширины, и расстояние между ними больше, чем среднее. С другой стороны, промежуток между словами часто минимален или даже опущен. Наиболее необычно написание буквы «йод». Она хорошо различается стрелкой, направленной вверх. Поэтому она никогда не может быть спутана с длинной и часто написанной без головки буквой «вав». Буква «тет» слишком открыта в верхней части, в то время как «коф» необычно коротка, всего на несколько миллиметров опускаясь ниже линии строки. Центральная вертикальная линия «шин» начинается не из нижнего левого угла этой буквы, но из горизонтальной линии в центре. Очень часто эта линия представляет собой алмазоподобную отметку, оторванную от основной части буквы. Сокращение тетраграмматона (строка 20) состоит из дуги, соединяющей вторую и третью буквы «йод». Исправления в виде добавления пропущенных при письме букв появляются дважды и оба раза не с краю. Каждый раз пропущенная буква дописывается в соответствующем месте над строкой текста. Нет никакой вокализации, отсутствуют какие-либо диакритические знаки, кроме наклонной черточки над буквой ב' - ב в слове קייוב׳ , Qiyyōb . Это, очевидно, должно указывать на ее спиральный характер. Сокращения обозначены точками. В строке 21 две точки расположены при письме сверху и снизу первой буквы четвертого слова. Это указывает, что буква должна быть опущена. Действительно, такое чтение необходимо, чтобы сохранить синтаксическую целостность предложения. Под каждой строчкой проведена направляющая линия, намеченная на пергаменте острым инструментом. Этот прием наблюдается во многих текстах генизы. Каждая строчка приподнята над этой линией, а не написана прямо по ней. Единственное слово, написанное тюркскими руническими письменами, было добавлено в нижний левый угол страницы, очевидно, с помощью пишущего инструмента в виде птичьего пера или кисточки. Чернила остаются черными. Напротив этого слова в нижнем правом углу письма имеется подпись יצהק הפרנס ( yishaq haparnas ) еврейское письмо этой подписи отличается от остального документа такими особенностями, как, например, написание среднего «нун». На обратной стороне документа ничего не написано.

Сам текст представляет собой рекомендательное письмо, составленное представителями еврейской общины для своего неудачливого единоверца. Тексты такого рода хорошо представлены среди писем Каирской генизы. Данное письмо, очевидно, было привезено владельцем в Фустат-Миср и в конце концов оставлено там. Оно начинается характерным восхвалением Бога (строки 1–2) и продолжается выражением надежды, что Он оградит получателей письма от всякого вреда. Далее идут восхваления получателей за их добродетели, милосердие; они называются, например, «мужами правды…, стражами спасения…, святыми общины» и т. д. В строке 8 документа мы читаем сразу после выражения (в конце предыдущей строки): «Теперь, наши князья и господа» еврейские слова: modi' im ānu lākem qāhāl shel Qiyydōb , буквальный перевод их «мы (авторы письма) сообщаем вам, община Киева…». Эти слова, на первый взгляд, наиболее спорные в тексте. Они могут быть истолкованы как «мы авторы письма сообщаем вам, общине Киева». Подобный перевод смысла фразы, однако, противоречит тому факту, что письмо содержит обращение за помощью (неудачливому подателю письма), адресованное всем «святым общинам, разбросанным по всем углам (мира)» (строка 6). Ни в одном из найденных в генизе писем такого рода, адресованных еврейским общинам вообще, не обращаются затем к какой-нибудь отдельной общине. Очевидно, что путь подателя письма закончился в Фустате. Следовательно, совершенно ясно, что он взял с собой письмо из одного места Киева и предъявлял его в различных городах по пути следования. Спорное предложение волей-неволей должно быть переведено так: «мы, община Киева, (этим) сообщаем вам» («вы» — это «святые общины», упомянутые выше). По-видимому, особая синтаксическая структура становится более понятной, если предположить, что автор, желая сохранить структуру еврейского предложения, требующую глагола в начале, должен был бы написать иначе: modi' im ānu qāhāl shel Qiyyōb lākem (буквально: «сообщаем мы, община Киева, вам»). Это совершенно недопустимо для еврейского литературного стиля, поскольку прерывается связь между сказуемым, утвердительным глаголом, подлежащим и местоименным дополнением.