Уильям Дюрант - Жизнь Греции. История цивилизации

Из Олимпии, пройдя мимо древней столицы — Элиды, путник попадает в Ахайю. Сюда бежали некоторые из ахейцев, когда дорийцы захватили Аргос и Микены. Как и Аркадия, это — страна гор, по склонам которых терпеливые пастухи гоняют свои стада вверх и вниз сообразно времени года. На ее западном побережье находится по-прежнему процветающий порт Патры, о чьих женщинах Павсаний писал: «их вдвое больше, чем мужчин, а если кому они и преданы, так это Афродите» [283] Там же, VII, 21. . Другие города сгрудились на холмах вдоль Коринфского залива — Эгион, Гелика, Эгия, Пеллена; ныне почти забытые, когда-то они полнились мужчинами, женщинами и детьми; каждый из них был центром мира.

Еще немного гор, и мы вновь попадаем — в Сикионе — в область расселения дорийцев. Здесь в 676 году некий Орфагор преподал миру политический трюк, которым будут пользоваться последующие столетия. Он разъяснил крестьянам, что они принадлежат к пеласгическому или ахейскому племени, тогда как эксплуатирующая их землевладельческая аристократия происходит от дорийских захватчиков; он взывал к племенной гордости обездоленных, возглавил успешную революцию, сделался диктатором и придел к власти классы ремесленников и торговцев [284] Так в 1789 году Камилль Демулен со своей ростры в кофейне призывал галлов низвергнуть германскую (франкскую) аристократию. . При его способных преемниках Мироне и Клисфене эти классы превратили Сикион в полуиндустриализованный город, который славился своей обувью и керамикой, хотя по-прежнему назывался в честь выращивавшихся там огурцов.

Восточнее находится город, который по всем географическим и экономическим признакам должен был бы стать богатейшим и культурнейшим центром Греции. Лежавший на Истме Коринф занимал завидное положение. Он мог закрыть сухопутные врата в Пелопоннес, обслуживать и обирать наземную торговлю между Северной и Южной Грецией и к тому же располагал гаванями и флотом как в Сароническом, так и в Коринфском заливах. Между ними он построил доходный диолк («волок») — деревянный четырехмильный настил, по которому протаскивались поставленные на колеса суда [285] Для купцов диолк был благодарной альтернативой ненадежному плаванию по бурным водам за мысом Малея — морскому пути в западное Средиземноморье. Настил был достаточно крепок, чтобы нести обычное торговое судно греческой эпохи; преследуя Антония и Клеопатру после битвы при Акции, Август переправил свой флот через диолк, в 889 году схожим образом по нему была перетащена греческая эскадра (Frazer, Sir J., Studies in Greek Scenery, Legend, and History, London, 1931, 224–225.). В свое время Периандр планировал прорыть канал наподобие того, что соединяет ныне оба залива, но его инженеры сочли это слишком трудной задачей (Павсаний, II, 1; Glotz, Ancient Greece, 116.). . Его крепостью был неприступный Акрокоринф — горный пик высотой в шестьсот метров, снабжаемый водой из собственного неиссякающего источника. Страбон описал для нас волнующий вид, открывающийся с цитадели: на двух широких террасах внизу распростерся город с театром под открытым небом, большими публичными банями, убранной колоннами рыночной площадью, сверкающими храмами и защитной стеной, достигавшей порта Лехей в северном заливе. На вершине холма, словно символизируя главное ремесло города, стоял храм Афродиты [286] Страбон, VIII, 6.21. .

Коринф имеет историю, уходящую в микенскую эпоху; своим богатством он славился уже во времена Гомера [287] «Илиада», II, 570. . После дорийского завоевания им правили цари, а за ними аристократия, среди которой выделялось семейство Бакхиадов. Но здесь, как и в Аргосе, Сикионе, Мегарах, Афинах, Милете, на Лесбосе, Самосе и Сицилии — в общем всюду, где процветала греческая торговля, деловой класс — с помощью революции или интриги — захватил политическую власть; таков смысл массового «выброса» тираний, или диктатур, в Греции седьмого века. Около 655 года власть захватил Кипсел. Пообещав Зевсу в случае успеха все богатства Коринфа, он ежегодно взимал десятипроцентный налог со всего имущества, отдавая прибыль в храм, пока по истечении десяти лет не исполнил своего обета, оставив город столь же богатым, как и прежде [288] Aristotle (?), Economics, Loeb Library, II, 2. . Его популярное и разумное правление в течение тридцати лет заложило основу коринфского процветания [289] Аристотель, «Политика», 1315b. .

Его безжалостный сын Периандр во время одной из самых продолжительных диктатур в греческой истории (625–585) установил порядок и дисциплину, ограничил эксплуатацию, поощрял предпринимательство, покровительствовал литературе и искусству и на время сделал Коринф первым городом Греции. Он стимулировал торговлю, выпустив государственную монету [290] Enc. Brit., XVI, 616. Другие приписывают первый коринфский выпуск монет Кипселу; см. САН, III, 552. и содействовал промышленности, понизив налоги. Он разрешил кризис, вызванный безработицей, затеяв обширные общественные работы и основывая заморские колонии. Он защищал мелких дельцов от конкуренции крупных фирм, ограничив число рабов, которых мог задействовать один человек, и запретив их дальнейший ввоз [291] Glotz, Greek City, 113, Ancient City, 86; Weigall, Sappho, 46. . Он помог богачам избавиться от излишнего золота, вынудив их сделать вклад в возведение золотого колосса, призванного стать украшением города; он пригласил богатых коринфянок на праздник, сорвал с них дорогие наряды и украшения и отослал по домам, национализировав половину их красоты. У Периандра было немало могущественных врагов; он не решался выходить на улицу без серьезной охраны, а страх и одиночество сделали его угрюмым и жестоким. Чтобы уберечься от мятежа, он последовал загадочному совету своего коллеги милетского диктатора Фрасибула периодически срубать самые высокие колосья в поле [292] Ср. периодические «чистки» в коммунистической России, 1935–1938 гг. [293] Plutarch, Moralia, Loeb Library, 147D. . Наложницы терзали его обвинениями против жены, пока, воспылав гневом, он не сбросил ее с лестницы; она была беременна и умерла от удара. Он сжег наложниц живьем и изгнал на Керкиру своего сына Ликофрона, который так скорбел о матери, что не желал говорить с отцом. Когда керкиряне предали Ликофрона смерти, Периандр схватил трехсот юношей из благороднейших керкирских семей и послал их царю Алиатту в Лидию, где их должны были оскопить; однако везшие их корабли пристали к Самосу, и самосцы, бросив вызов гневу Периандра, освободили несчастных. Диктатор дожил до глубокой старости и после смерти причислялся некоторыми к Семи древнегреческим Мудрецам [294] Геродот, III, 50–53; Диоген Лаэртский, «Жизнеописания и мнения знаменитых философов», «Периандр». .