Константин Аверьянов - Загадка завещания Ивана Калиты

Что же касается записанных в перечень городов дунайской Болгарии, то известно, что после окончания походов Батыя сюда вторглись возвращавшиеся из Венгрии и Далмации татарские войска. Занятая внутренней борьбой Болгария не смогла организовать отпор татарам и была вынуждена платить хану дань. Впрочем, зависимость Болгарии от татар в первые годы после нашествия носила временный характер, поскольку страна в этот период подвергается различным нашествиям со стороны как византийских, так и венгерских войск. Но уже с 70-х гг. XIII в. татарские набеги на болгарские земли становятся обычным явлением. После опустошительного татарского нашествия 1285 г. болгарский царь Георгий Тертерий был вынужден признать зависимость от Ногая, которому в заложники послал сына. И на этот раз господство татар в Болгарии носило временный характер — сын Тертерия Федор-Святослав в начале XIV в. смог освободиться от власти татар и на протяжении почти всей первой четверти XIV в. правил самостоятельно. И хотя утверждение Федора-Святослава на болгарском престоле положило конец татарскому игу в Болгарии, оно не могло приостановить процесса феодального дробления страны.

В середине XIV в. страна фактически распадается на три отдельных царства. Черноморское побережье от устья Дуная до Варны еще с начала XIV в. составляло вполне независимое владение. Тырновский царь Иван-Александр (1331–1371) еще при своей жизни около 1363 г. сам Раздробил свои владения на две части, выделив старшему сыну Ивану Страцимиру область Видина, а другого сына, Ивана Шишмана, сделал своим соправителем [621]. Разумеется, в подобных условиях не могла возобновиться зависимость отдельных болгарских царств от татар, тем более что некоторые из болгарских феодалов сами старались установить непосредственные отношения с Ордой. Именно на этом последнем этапе полусамостоятельного существования болгарских царств застает их «Список».

Таким образом, видим, что «Список» является своего рода экстрактом, выжимкой из некоего документа, составленного около 1375 г. и определявшего размеры и порядок уплаты ордынской дани. До поры до времени, судя по договорным грамотам московских князей, данный документ являлся действующим. Но к середине XV в. из-за изменения политической обстановки (фактический распад Золотой Орды на отдельные ханства) он утратил силу.

Именно к этому времени (30-м — началу 50-х гг. XV в.) и относится составление «Списка» [622]. Из исходного документа, послужившего основой для его создания, как неактуальные, были убраны суммы ордынского выхода. При этом сведения о политической принадлежности отдельных городов составителем «Списка» не редактировались, а остались по состоянию на 1374–1375 гг. [623]

И хотя этот вывод представляется чрезвычайно важным, поскольку позволяет определить размеры территории, обязанной платить дань татарам, для целей нашего исследования главным является то, что в «Списке» не упоминается Углич, хотя известно, что этот город существовал еще в домонгольскую эпоху. Этот факт, а также выяснение принципа, на основе которого в «Список» включались города, позволяет говорить о том, что в XIV в. Углич не был самостоятельным городом, а являлся лишь частью другого княжества. Какого? Для выяснения этого вопроса мы должны обратиться к истории Углича в XIII–XIV вв.

Угличские князья вели свое происхождение от старшего сына великого князя Всеволода Большое Гнездо Константина, которому отец в 1207 г. отдал Ростов «и инехъ 5 городовъ да ему къ Ростову» [624]. Летописец не называет поименно эти пять городов, и среди историков существовали разногласия по поводу того, какие именно города подразумевались в этом сообщении. Окончательно этот вопрос был решен при выяснении размеров территории, которую в конце XIV в. занимала Ростовская епархия. Поскольку церковное деление является всегда более архаичным, нежели современное ему административное, оказалось, что территория, подведомственная ростовскому архиепископу в конце XIV в., полностью совпадает с территорией Ростовского удела князя Константина Всеволодовича начала XIII в. Считается, что в нее, помимо Ростова, входили Белоозеро, Устюг, Ярославль, Молога и Углич [625].

В современной историографии родословие угличских князей представляется следующим образом. Младший сын Константина Всеволодовича Владимир (в крещении Дмитрий) получил Углич и стал первым собственно угличским князем. Он скончался в 1249 г. [626], оставив двух сыновей — Андрея (ум. 1261) [627]и Романа (ум. 1285) [628], которые последовательно были угличскими князьями. Князь Роман Владимирович, позднее канонизированный, потомства не оставил, Углич стал выморочным владением и перешел к ближайшим его родичам — князьям Ростовским, которыми в это время являлись Дмитрий и Константин Борисовичи. В конце XIII в. на угличском столе сел сын Константина Борисовича Ростовского Александр. Известие о его вокняжении летописец поместил под 1293 г.: «Седе… (Александръ Костянтиновичь на Оуглече поле» [629].