Виталий Познахирев - Оттоманские военнопленные в России в период Русско-турецкой войны 1877–1878 гг.

II.Российское законодательство о военнопленных противника мы рассматриваем как комплексную отрасль законодательства, во многом совпадавшую с отечественным военным законодательством, но принципиально отличавшуюся от последнего особой юридической базой .

В этой связи считаем необходимым обратить первоочередное внимание на «правила, которыми Россия, основываясь на заключенных договорах и общепринятых принципах международного права, намерена руководствоваться по случаю войны с Турцией, как в отношении неприятеля и его подданных, так и нейтральных держав и нейтральной торговли» от 11 мая 1877 г. (приложение 2). Документ этот регулировал целый ряд вопросов. Однако в контексте проводимого исследования наибольший интерес вызывают его п. п. I, II, X и XII, а именно:

1. Подданным Порты, застигнутым началом военных действий (12 апреля 1877 г.) на территории России, разрешается «продолжать во время войны свое пребывание и свои мирные занятия в пределах империи под защитой действующих законов» (п. I).

Право это носило, в общем-то, традиционный характер, ибо применялось и в ходе прежних вооруженных конфликтов между Россией и Турцией (Крымской войны 1853–1856 гг., Русско-турецкой войны 1828–1829 гг. и др.). Вместе с тем, уже в апреле 1877 г. российские органы внутренних дел инициировали вопрос об административной высылке из отдельных регионов страны (главным образом, из южных губерний) тех турецких подданных, которые хотя и «не совершали деяний, подлежащих ведению судебной власти», но пребывание коих в России полиция признавала «неудобным» «по обстоятельствам настоящего времени и по местным соображениям».

Характерно, что МВД, МИД и III Отделение собственной его императорского величества канцелярии безуспешно пытались решить судьбу этих людей на протяжении нескольких месяцев. Основная сложность здесь состояла в том, что выслать османов на родину уже не представлялось возможным, а для передачи их под надзор полиции не было веских юридических оснований. к тому же МИД всерьез опасался, что ограничение прав «неудобных» вызовет протесты со стороны Великобритании, как державы-покровительницы турецких подданных в России. и лишь к сентябрю 1877 г., когда Лондон дал понять, что смотрит на эту проблему сквозь пальцы, властям в регионах наконец-то было позволено высылать таких людей во внутренние губернии страны, под надзор полиции, вплоть до окончания войны. Но только по решению Министра внутренних дел, принятому в отношении каждого конкретного лица на основании ходатайства губернатора с изложением «подробных сведений о причинах предполагаемой высылки » [18] Российский государственный исторический архив (РГИА). Ф. 1286. Оп. 38. д. 91. Л. 1, 3–5, 9–19, 21–22. .

Общее число всех высланных, начиная с сентября 1877 г., нам установить не удалось. но, судя по объему и характеру переписки, количество их вряд ли превысило 20–30 человек.

2. Турецким торговым судам, оказавшимся в русских портах по состоянию на 12 апреля 1877 г., позволяется «свободно выходить в море в продолжение времени, достаточного для нагрузки товаров, не составляющих военной контрабанды» (п. II).

Приведенное положение также нельзя считать новеллой, поскольку стороны руководствовались им и ранее. так, объявив России войну 4 (16) октября 1853 г., Турция не только не наложила эмбарго на суда противника, пребывающие в ее портах, но и предоставила им достаточный срок «для беспрепятственного удаления из оных куда пожелают». Николай I не остался в долгу, и 23 октября российское правительство заявило, что «по чувству справедливости предоставляет могущим находиться в наших портах турецким судам также удалиться беспрепятственно куда пожелают до 10 (22) ноября» [19] Российский государственный архив военно-морского флота (РГА ВМФ). Ф. 13. Оп. 1. Д. 3. Л. 318. .

В 1877 г. требования п. II «Правил», насколько нам известно, реализовывались на территории России без каких-либо затруднений. Что же касается турецких судов, оказавшихся по состоянию на 12 апреля в портах Румынии, то главнокомандующий (ГК) на Балканах великий князь Николай Николаевич предоставил им для свободного выхода в море 24 часа [20] Сборник материалов по русско-турецкой войне 1877–1878 гг. … Вып. 2. — С. 38. .

3. Принципиально новым по своему юридическому значению был п. X «Правил», в котором Россия прямо обязалась выполнять требования Женевской конвенции от 10 (22) августа 1864 г. но только «под условием соблюдения взаимности со стороны неприятеля». Впрочем, на практике данная оговорка заметного применения не нашла, и положения «Конвенции» Петербург соблюдал, в основе своей, без оглядки на действия противника.