Александр Мещеряков - Книга японских символов. Книга японских обыкновений

Удивительно, но в нынешней Японии сохранились образцы древней деревянной архитектуры. Даже сегодня мы имеем возможность наблюдать некоторые синтоистские святилища в их первозданном виде. Дело в том, что главные храмы (такой как, скажем, родовой храм правящего рода в Исэ, префектура Миэ) было заведено перестраивать раз в двадцать лет. Этот обычай ведет свое начало с конца VII в. Рядом со старым храмом отстраивали точно такой же новый, а прежний после этого сносили. В этом действе нашли отражение как практические соображения (через двадцать лет дерево в японском климате приходит в ветхость), так и ритуально-магические — циклическое обновление миропорядка один раз в поколение. Кроме того, играло свою роль и соображение о технологической преемственности: перестройка раз в двадцать лет обеспечивала передачу мастерства от одного поколения строителей к другому.

В Японии никто не станет похваляться, что он сделал что-то первым. Скорее он сошлется на то, что продолжил начатое кем-то дело. А потому реформаторы там всегда рядятся в одежды консерваторов. Европейцы часто именуют широкомасштабные реформы периода Мэйдзи революцией — за три десятка лет Японии удалось шагнуть из феодализма в современное индустриальное общество. В Японии же утвердился термин «обновление». Под этим обновлением мыслится возврат к старому — к тому старому доброму времени, когда еще не было никаких сёгунов, которые затем отняли у императоров принадлежавшую им когда-то власть.

Что ни начнешь исследовать и всегда окажется, что первотекст нам неизвестен. Традиция всегда утверждает, что перед первым известным текстом существовал какой-то иной, с нулевым, что ли, номером. Первые в Японии сочинения исторического содержания — «Кодзики» и «Нихон сёки». Но они же утверждают, что первая история Японии была написана намного раньше, но потом была, к сожалению, утеряна. Такие сочинения, судя по всему, отсутствовали, но составителям «Кодзики» и «Нихон сёки» было важно показать, что они — продолжатели, а не основатели. И такое утверждение сильно поднимает авторитетность самих «Записей о делах древности» и «Анналов Японии». Отсюда и названия последующих хроник: «Продолжение „Анналов Японии“», «Последующие анналы Японии». И так — во всем. Первая поэтическая антология на японском языке «Манъёсю», то есть «Собрание десяти тысяч поколений». Составители антологии хотели сказать, что собрали воедино стихи, которые были написаны давным-давно и совсем недавно людьми разных поколений. А в противном случае они не имели бы никаких оправданий для своей работы.

Деление на «историю» и «литературу» — вполне условно. В любом случае основные идеи литературных сочинений не слишком отличаются от того, что говорится в сочинениях исторических. Да и само отношение общества к литературе и литераторам тоже определяется его представлениями об истории. Ки-но Цураюки, знаменитому составителю знаменитой поэтической антологии X в. н. э. «Кокинсю» («Собрание старых и новых песен») в 1905 г. было даровано очередное повышение в придворном ранге. Этот акт был приурочен к тысячелетней годовщине указа, согласно которому Цураюки приступил к работе.

Японские писатели XX в. обращались к произведениям классической средневековой литературы весьма часто. Так, Акутагава Рюноскэ черпал свое вдохновение не только из современной жизни, но и из средневековой литературы. Ниже следует предисловие к «Удзи сюи моногатари» вместе с рассказом из этого сборника (XI-6, перевод Г.Г. Свиридова) и рассказ Акутагава, который показывает, как прославленный писатель взял без зазрения совести и блестяще использовал материал, доставшийся от дальних литературных предков.

Есть на свете такая книга — «Рассказы, собранные старшим государственным советником из Удзи». Этого советника звали Такакуни. Он был внуком господина Нисиномия, вторым сыном старшего советника Тосиката.

Когда советнику Такакуни минуло уже немало лет, стал он мучаться от жары. А потому, испросив позволения, взял он за обыкновение проводить время с пятой луны по восьмую в уединенной обители под названием «Южный источник», что была расположена у подножья горы к югу от хранилища сутр при храме Бёдоин в Удзи. Оттого и прозвали его «Старшим советником из Удзи».

Советник Такакуни имел обыкновение сплетать волосы в пучок и вид имел чудаковатый. Постелив на досчатый пол циновки, обмахивался веером и наслаждался прохладой. Зазвав прохожего, не спрашивал про звание, но зато понуждал рассказывать старые сказки. Сам же при этом лежал и записывал рассказы в толстую тетрадь.