Владимир Ткаченко-Гильдебрандт - Мистические культы Средневековья и Ренессанса

Одновременно [208] Василид и Карпократ , оба представителя александрийской школы, одинаково занимались происхождением зла, фундаментальным вопросом, поставленным впервые намного раньше в Персии Зороастром и возмутившим тогда весь Восток, Сирию и Египет [209].

Согласно Василиду , создали мир ангелы, занимавшие последнюю небесную сферу, и нет ничего удивительного в том, что зло здесь царствует наравне с добром [210]; но тогда, по крайней мере, Верховное Существо не ответственно за это зло; и все же, чтобы его побороть, не дав ему распространиться, оно послало в низший мир свою премудрость (нус – греч.), которая, облачившись в человеческие формы, приняла имя Иисуса. Евреи намеревались ее умертвить на кресте, но она вознеслась на Небо, оставив вместо себя Симона Киринеянина . Отсюда, как говорит Святой Ириней Лионский, и заключение, что не нужно верить в Того, Кто был распят [211]. Василид расчленил Верховное Существо на восемь великих проявлений: это огдоада , о которой я уже вел разговор с моими читателями [212].

Карпократ , чтобы найти происхождение зла, подогнал иудаизм под христианство, и суждения Востока под греческие философские системы; этот эклектизм, казалось бы, сделал свою систему почти космополитической. Исходя из воззрений этого сектанта, Иисус Христос , сын Иосифа и Марии, был намного более, чем всякий другой смертный, наделен энергичной душой [213]. Души, изначально являвшиеся небесными и чистыми, были подчинены телам лишь для того, чтобы забыть Бога. Фатальное забвение снизошло в телесный мир , где души подчинялись ангелам-творцам этого телесного мира. Вот почему Иисус Христос, обладая душой сильной закалки, сопротивлявшейся этим ангелам, смог освободиться от телесного мира, чтобы вернуться в свое небесное отечество. Та же милость полагалась душам, которые бы подражали Иисусу Христу [214]. Эти идеи приближались к христианскому спиритуализму, но нашлись сторонники Карпократа, исказившие его систему, считая, что нужно было в той же мере почитать и ангелов творцов: они придерживались мнения, будто душа должна платить как бы долг телесным связям, чтобы раньше освободиться от них. Из этого ложного посыла следует, что дела похоти не только позволительны, но и предписаны; отсюда добрые и злые действия безразличны по своему естеству, или скорее нет ни добрых, ни злых деяний [215]. Василидиане еще больше усовершенствовали этот мистицизм: они выделяли совершенных, чьи души были настолько возвышены над материальным миром, что чистота никак не могла в них исказиться из-за всякого чувственного сладострастия [216]. Стоит ли удивляться наибольшей развращенности нравов среди этих странных сектантов, и становится понятным, почему Святой Иероним называет Василида господином распутств [217].

К середине II века появился Валентин, иудейского происхождения, рожденный в Александрии [218]. Он замкнул круг эклектизма Василида. Находясь в замешательстве, как и последний, производить зло от одного и того же творческого начала, он вообразил поначалу в материи части различного характера: одни – правильные; другие – неправильные и несовместимые между собой. Бог образовал благодаря содействию первых правильные тела; но поскольку он пренебрегал другими, они внесли беспорядок в мироздание [219], который необходимо стало устранить, и именно системой эманаций Валентин объясняет это великое событие сверхъестественного порядка. Согласно этому пестрому сектанту, вобравшему в себя христианский, персидский и греческий эклектизм, вечность и непостижимость характеризуют Верховное Существо [220]; эоны или эманации того же самого естества, что и Верховное Существо [221], исходят от него как свет исходит от солнца. Для своего проявления, пребывая бесконечные столетия в покое и тишине [222], Верховное Существо использовало свою мысль [223], и первая проистекшая из него эманация была премудрость [224]; женский эон или аналог мужского эона [225], и первый эон или перворожденный эон творения есть Иисус [226]; однако, не желая делать смертным существо, исшедшее от Бога, поскольку мы все умираем, Валентин признавал Высшего Христа , соединившегося с эоном Иисусом во время земной миссии этого Спасителя людей [227].

Два сектанта во многом поспособствовали в распространении валентинианской ереси в различных концах Малой Азии и особенно в Сирии: сначала это был Татиан [228], ученик Святого Иустина Философа и впоследствии глава гностиков, называемых целомудренными или энкратитами, ибо чрезмерно обременялись воздержанием; затем был Кассиан , сменивший их имя на д океты или кажущиеся , поскольку они придерживались того, что тело Иисуса Христа являлось лишь кажущимся или призрачным [229]. Марк или Маркус [230], происходивший из Палестины ученик Валентина [231], сосредоточил свои усилия на распространении в Сирии доктрины учителя; и чтобы лучше завоевать евреев, он вошел в их доверие благодаря кабалистическим теориям. 24 буквы алфавита, по его мнению, заключают в себе все возможные силы, качества и добродетели, вот почему Иисус Христос говорил о себе самом, что Он – Альфа и Омега [232]. « Верховная тетрада , – добавлял Марк, – снизошла со своих непостижимых высот, чтобы раскрыться в моем уме в образе женщины [233]. Когда Верховное Существо произнесло первое слово, это был слог из четырех букв, из которых каждое стало сущностью , и эти эоны составили первую тетраду ; второе слово было еще из четырех букв, и вторая тетрада соединилась с первой, образовав огдоаду [234]. Одним из наиболее драгоценных слов Бога является Логос (греч.), то есть Иисус Христос [235]». Под этой кабалистической формой легко заметно смешение систем Василида и Валентина. Огдоада первого здесь в большом почете. И в самом деле, по словам де Бособра [236], Святой Ириней [237], а после и Святой Епифаний нам сообщают, что число восемь было весьма священным и весьма таинственным среди маркосиан; они его находили в различных местах Ветхого Завета и говорили о небесной огдоаде , которая бесконечна, вечна и не имеет ни предела, ни времени, ни места и т. д. [238]