Владимир Ткаченко-Гильдебрандт - Мистические культы Средневековья и Ренессанса

Во время чтения данного исследования перед Академией надписей (сеанс от 5 ноября 1869 года) один известный эрудит, авторитет которого велик во всем, что касается истории Средневековья, раскритиковал следующее выражение: люди короля . Он высказал мнение, что допрос Тамплиеров, осуществленный в 1307 году, имел место согласно юридическим формам времени, то есть благодаря инквизитору и епископам и, по крайней мере, без внешнего вмешательства светской власти. Изучив подробнее вопрос, мы обрели уверенность, что все обстояло иначе: рука королевской власти остается, наоборот, очень четко заметной во всем этом деле, тем самым обеспечивая доказательство, извлеченное из аутентичных фрагментов, цитированных Дю Пюи.

Этот писатель рассказывает (стр. 20) о двух допросах, проведенных Бертраном де Агасса, рыцарем, и сенешалем де Бигорром , королевским депутатом в этом деле.

В Каане несколько религиозных депутатов благодаря инквизитору помогали Гуго де Шателю и Энгеррану де Виллье, рыцарям и депутатам короля , допрашивать тринадцать Тамплиеров (Du Puy, p. 20).

Один дворянин, именуемый Жаном де Арбле (de Areblay), выслушивает в присутствии двух нотариусов семь Тамплиеров из диоцеза Кагор (Du Puy, p. 21).

Десятеро допрашивалось на мосту Ковчега бальи Руана Петром де Анже-сом (Pierre de Hangest) и другими дворянами: рыцари признались между прочими фактами в наличии поясов, которыми прикасались к идолу (Du Puy, p. 21).

Больше того: текст протокола допроса, проведенного в Париже в 1307 году инквизитором Вильгельмом, констатирует, что это имело место в присутствии буржуа: Вильгельма де Шока, жителя Парижа, Вильгельма де Анжеса et pluribus aliis testibus ad hoc vocatis et rogatis (Смотреть Procès, t. II, p. 282). Эти буржуа участвовали в допросе лишь в качестве заседателей; однако становится ясным, что на данное мероприятие инквизитор не имел права, поскольку реально получил свои полномочия только от короля. Святой престол пользовался исключительной юрисдикцией над Тамплиерами. Узнав о допросе и пытках, которым подверглись рыцари в нарушение своих привилегий, дарованных и подтвержденных несколькими папами, Климент V запретил полномочия инквизитора и епископов; но король никого не уведомил о прещении, и следственные действия продолжились. Тем самым были достигнуты признания ста сорока Тамплиеров, исповедовавшихся об отречении от Христа и осквернении креста. Разве не ясно, что, начиная со дня запрета, инквизитор Парижа не действовал больше на основании апостольской власти, являясь только человеком короля, и разве мы не вправе утверждать, что признания, полученные таким образом, не обладают ни авторитетом, ни ценностью тех, которые были достигнуты папскими комиссарами, не применявшими пытки? Для того, кто рассматривает провинциальные соборы, проходившие в то же время, как и их, смотрите предыдущее замечание.

Известно о трех манускриптах этих статутов: первый был открыт в библиотеке Корсини Мюнтером, опубликовавшим его в Риме в 1786 году: он написан на провансальском языке; второй обнаружен в архивах Дижона господином Мэйаром де Шамбюром, который его издал в Париже в 1840 году; и третий был найден в имперской библиотеке господином Гераром.

Эти статуты не представляются единообразным трудом, произошедшим из одного источника: большая их часть последовательно добавлялась к правилу, данному Святым Бернардом, которое не дошло до нас в своей полноте (находящееся же в соборах Лаббе, t. X, col. 923, является только отрывком, как его оценивает дю Пюи, и правило, опубликованное Обером Лемиром (Aubert Lemire), по словам Мабийона, очень позднее по отношению к первому); некоторые стали устаревшими в начале XIV-го века. – Grouvelle, p. 273, note. Как и повсюду, время сделало свое дело. Герард де Ко (de Caus), сороковой свидетель, вспоминал, «что никакая копия правила, ни позднейшие статуты не предоставлялись в распоряжение братьев». Значит, правило изменялось благодаря последующим статутам. Это правило и эти статуты, несомненно, пребывали столь засекреченными, чтобы было невозможным братьям удостовериться, находились ли предписанными в них навязываемые им практики, против которых многие восставали.

Смотрите RAYNOUARD, Monuments, etc., p. 85.

В статье 47 (art. 47), относящейся к поклонению идолу, этот первый свидетель вспоминает: “et dixit interrogates quod ritus iste fiebat et servatur communiter per totum ordinem” ; и в статье 62, относящейся к поясам, коими заставляли касаться идола: “Respondit quia publicum erat in ordine quod iste ritus servabatur in reception ipsorum per totum ordinem” .