Вадим Волобуев - Иоанн Павел II - Поляк на Святом престоле

Двадцать восьмого мая, когда понтифик ступил на британскую землю, англичане пошли на приступ аэродрома Гуз-Грин возле Порт-Стэнли. Подданные Елизаветы II заходились в патриотическом восторге. Иоанн Павел II сильно рисковал, совершая визит в такой обстановке. Паписты, составлявшие 10% населения, и без того имели не лучшую репутацию в Великобритании, а уж их духовный лидер и вовсе считался историческим противником Соединенного королевства.

Встреча римского папы в лондонском аэропорту Гатвик получилась более чем скромной. Понтифик прилетел в Англию в качестве главы церкви, а не государства, поэтому из всех светских лиц его встречал лишь герцог Норфолкский, дальний родственник королевы (Норфолки — самая знатная католическая семья Великобритании). Ни самой королевы, ни премьера, ни кого-либо из министров не было; даже гимны не прозвучали, не говоря уже об орудийном салюте. Впрочем, и сам Иоанн Павел II в приветственной речи не упомянул ни Ее величество, ни Маргарет Тэтчер.

За четыре дня Иоанн Павел II успел посетить Лондон, Кентербери, Ковентри, Ливерпуль, Манчестер, Йорк, Эдинбург, Глазго и Кардифф. Двадцать девятого мая прошла его получасовая встреча с Елизаветой II. Войтыла пообещал молиться за ее младшего сына принца Эндрю, который сражался в тот момент на Фолклендах. В Кентербери, месте гибели святого Томаса Беккета, убитого в XII веке королем Генрихом II, Иоанн Павел II вместе с представителями других деноминаций зажег свечи в память новомучеников. Каждый из участников упомянул кого-либо из знаменитых христиан, погибших в XX веке. Так, Иоанн Павел II воздал хвалу подвигу Максимилиана Кольбе, баптистский пастор вознес молитвы за убитого нацистами лютеранского богослова Дитриха Бонхеффера, англиканский архиепископ из Африки — за застреленного в 1977 году Иди Амином примаса Уганды Джанани Лувуму, деятельница церкви пятидесятников — за Мартина Лютера Кинга, архиепископ Кентерберийский — за Оскара Ромеро, а православный митрополит — за русскую монахиню Марию Скобцову, добровольно принявшую смерть в газовой камере Равенсбрюка вместо другой заключенной. Кроме того, Иоанн Павел II и Роберт Ранси огласили совместную декларацию двух церквей — первую за всю историю [813].

Потом была месса на Уэмбли, собравшая до ста тысяч человек. А 30 мая римский папа встретился в Кристал Пэлэс с польскими эмигрантами. Лондон был неформальной столицей антикоммунистической эмиграции. В нем находились органы власти, продолжавшие традицию Второй республики. Поэтому без политики не обошлось. «Нельзя думать о вас, исходя из понятия „эмиграция“, — заявил Войтыла. — Нужно думать, опираясь на понятие „родина“… те, кто попали сюда в рамках боевых действий, не являлись эмигрантами. Они были Польшей, вырванной из своих границ… Польшей, которую пытались поделить, как это было в XVIII веке, навязав ей ужасную войну с превосходящими силами захватчиков… То, что мы привыкли называть английской Полонией, начиналось как самая настоящая Польша, сражающаяся за святое дело своей независимости <���…> невозможно, признавая за вами право быть особой частью Польши — правительством, армией, администрацией, структурами власти на родине и вне родины — невозможно… не уткнуться в эту болезненную оторванность, в которую превратилось ваше прекрасное, исторически неистребимое присутствие Польши вне Польши» [814].

Это было похлеще всех его антимарксистских выступлений. По сути в этой речи Войтыла перечеркнул всю официальную идеологему ПНР, поставив знак равенства между правительствами в Варшаве и в изгнании. За такое ему могли закрыть путь на родину. И закрыли бы, если бы партийцы не нуждались в нем.

По итогам визита можно было бы предположить, что наметилось сближение между Ватиканом и Лондоном, но очень скоро оно сойдет на нет. Причина — англикане начнут рукополагать в священники женщин, а это вещь недопустимая для католиков. Идея понтифика слить воедино три религии потерпит крах уже при первой попытке. Англикане — самое близкое к Риму направление христианства после православия. Но даже с ними не получится наладить взаимопонимание.

Вернувшись с Британских островов, Иоанн Павел II встретился в Ватикане с Рональдом Рейганом. Американский президент тоже был глубоко верующим человеком, хотя не столь экзальтированным, как Картер. Его экономическая политика, пресловутая «рейганомика», шла совершенно вразрез с идеалами Войтылы, которые тот обозначил перед нью-йоркцами во время своего визита в США. Кроме того, Рейган имел за плечами развод, что также не могло прийтись по вкусу первосвященнику. В свою очередь, американский президент хорошо помнил холодный душ из Ватикана, когда римский папа поставил на одну доску «империю зла» и цитадель демократии в вопросе ядерной войны. Однако оба они почитали коммунизм за врага, и оба пережили покушение в 1981 году: американский президент едва не погиб 30 марта, когда при выходе из гостиницы «Хилтон» в него принялся палить безумец, желавший таким образом привлечь внимание актрисы Джоди Фостер. Рейган не состоял в оживленной переписке с Войтылой, но тоже почуял в понтифике родственную душу, а потому принял решение делиться с ним информацией, полученной от ЦРУ. Таким образом, Апостольская столица получила секретные данные о ситуации в Польше, СССР, Латинской Америке, Ливии и Ливане, о терроризме, оборонном потенциале Китая, силах НАТО в Европе, ядерных арсеналах США, СССР и Пакистана, переговорах на Ближнем Востоке, войнах на Шри-Ланке и в Чаде, химическом оружии, новейших советских разработках в области вооружений, голоде в Африке, инцидентах с подлодками, внешней политике Франции и даже о состоянии здоровья Брежнева. Войтыла со своей стороны тоже преподнес «подарок» лидеру США, потребовав от американских епископов прекратить критику «рейганомики» и военной программы Вашингтона.