Джордж Вейгел - Свидетель надежды. Иоанн Павел II. Книга 1

Серия основана в 2001 году

George Weigel

WITNESS ТО HOPE

THE BIOGRAPHY OF POPE JOHN PAUL II

1999

Перевод с английского А. А. Помогайбо (пролог, гл. 1–3),

A. M. Фроловского (гл. 4–6), О. Л. Семченко (гл. 7–10),

В. М. Заболотного (гл. 11–13), К. А. Криштофа (гл. 14–16),

А.Г Жемеровой (гл. 17–20, эпилог).

Научный редактор А. В. Карельский

Серийное оформление С. Е. Власова

© George Weigel, 1999

© Перевод. А. А. Помогайбо, 2001

© Перевод. А. М. Фроловский, 2001

© Перевод. О. Л. Семченко, 2001

© Перевод. В. М. Заболотный, 2001

© Перевод. К. А. Криштоф, 2001

© Перевод. А. Г. Жемерова, 2001

© Оформление. ООО «Издательство АСТ», 2001

По затемненным улицам Кракова, стараясь двигаться бесшумно, пробирались люди. Местом, куда они стремились, была маленькая квартирка в пригороде Кракова Денбники, в доме напротив расположенного на другой стороне Вислы древнего Вавельского замка. Сами же они были актерами и зрителями предстоящего спектакля. Этот темный вечер был 1181-м в той долгой непроглядной ночи, что царила в душе каждого поляка, и потому приходилось соблюдать крайнюю осторожность, чтобы не попасться на глаза патрулям, строго следившим за соблюдением введенного оккупационными властями комендантского часа. Подпольный спектакль был актом неповиновения, и если бы задержали хотя бы одного из причастных к нему, все они могли попасть в лагерь смерти. В этот вечер, 28 ноября 1942 г., авангардная труппа «Театр восторга», стремящаяся создать «театр живого слова», в котором принципиально не использовались декорации и прочий реквизит, представляла свою версию эпической поэмы Адама Мицкевича «Пан Тадеуш».

Жалюзи на окнах были плотно закрыты, свет притушен. Представление началось. Однако те, против кого было направлено это театральное действо, все же дали о себе знать. Внезапно откуда-то извне к голосам актеров примешался голос репродуктора. Диктор читал последние сообщения о победах «непобедимого вермахта». Кое-кто, слушая репродуктор, опустил голову — бесцеремонный дребезжащий голос сводил на нет мимолетную попытку уйти от царящего за стенами дома террора. Голос казался отражением безнадежности положения собравшихся на представление.

Но двадцатидвухлетний актер, студент подпольной семинарии Кароль Войтыла, продолжал невозмутимо произносить стихотворные строфы, не обращая внимания на помехи — словно стоя над временем, словно не допуская, что нацистские власти могут что-либо сделать с ним…

Почти через тридцать семь лет, 2 июня 1979 г., Кароль Войтыла снова обратился, но уже к другой аудитории — к самому большому собранию в истории Польши. Бывший актер говорил уже не в маленькой затемненной квартире — миллион его соотечественников собрался на огромной площади Победы и заполнил прилегающие к ней улицы. Но чем-то это выступление все же напоминало то, давнее. Снова Кароль Войтыла, ныне — Папа Иоанн Павел II, выступал против нарушений основных прав человека, поскольку на смену нацизму в подавлении свободы народа пришел коммунизм. И снова Войтыла шел не только против тех, кого принято называть властями, — он шел со словами правды, той правды, которая способна дать свободу в самом глубоком понимании этого слова: правды о назначении человека на Земле, когда-то поведанной миру Иисусом Христом, правды о чувстве собственного достоинства, о человеческом призвании.

И снова, как и тридцать семь лет назад, его слова были заглушены, но не дребезжащим голосом нацистского репродуктора, а спонтанно возникшим ритмичным скандированием слушавших его людей:

— Мы хотим Бога! Мы хотим Бога…

Жизненный путь Кароля Войтылы столь удивителен, что вряд ли даже самый изобретательный сценарист сумел бы сочинить нечто подобное.

Спустя всего несколько месяцев после обретения Польшей независимости в семье, проживавшей в маленьком провинциальном городке, родился мальчик, которого назвали Каролем. Мать Кароля умерла, когда мальчику не исполнилось и десяти, поэтому его воспитанием занимался отец — отставной офицер, очень набожный человек, истинный джентльмен старой закалки. Благодаря отцовскому воспитанию Кароль был первым учеником в городе, неплохим спортсменом и непременным участником любительских спектаклей. Влияние отца сказалось и в том, что одним из ближайших друзей Кароля стал сын главы местной еврейской общины.