Борис Поршнев - Загадка «снежного человека» [Современное состояние вопроса о реликтовых гоминоидах]

Эта глава будет очень короткой, хотя может быть когда-нибудь из ее темы вырастет целая книга. Пока это — скорее заявка на тему, подлежащую исследованию. Кто знает, может быть ей суждено стать ключом к победе.

Известно, что животных-тотемов и растения-тотемы примитивные народы не только оберегали, но при соблюдении особых ритуальных правил также и поедали. Можно думать, таков один из источников возникновения медицинской магии. А долгий практический опыт привел к отбору и сохранению в народной медицине тех приемов, которые давали действительный терапевтический эффект.

Если реликтовый гоминоид являлся животным-тотемом, следует ожидать, что его при определенных условиях убивали и поедали, причем это жертвоприношение и поедание связывалось сначала с неясным представлением о «пользе», далее уступало место более уточненным приемам, наконец, превращалось в медицинские (хотя с точки зрения современной науки и весьма сомнительные) рецепты.

И в самом деле, в нашем распоряжении уже накопилось небольшое число сведений о фармацевтическом аспекте проблемы реликтового гоминоида.

Наиболее древние сведения зафиксировал австрийский этнограф проф. Р. Небески-Войковиц в своих двух книгах «Там, где горы — божества. Три года среди неизученных народов Гималаев» и «Гадания и демоны Тибета» ( Nebesky-Wojkowitz R., von. Wo Berge Gotter sind. Stuttgart, 1955; idem, Oracles and Demons of Tibet, Monton, 1959, p. 344). Описывая некоторые древние обряды и верования, изученные им на основании древних рукописей и современных наблюдений, он писал: «Кровь животных используется и при жертвоприношениях и при совершении обрядов тибетскими ламами. В текстах упоминается, например, кровь вороных лошадей (или вообще лошадей, убитых случайно), серых собак, черного медведя, ворона, коров (умерших от болезни), кур, овец, яков, волков, свиней. Руководства утверждают, что для довершения некоторых магических обрядов требуется „кровь ми-ргод“ (Этот термин, тождественный „ми-гё“, буквально означает „дикий человек“; Р. Небески-Войковиц приводит и другие названия этого существа у тибетцев (означающие „сильный человек“, „большой человек“, „человек ледников“), у шерпов, а также у народа лепча, который рассматривает его как владельца всей горной дичи и бога охоты, однако внешний облик его описывается во всех случаях одинаково.), убитого острием, или кровь ми-ргод, убитого стрелой». «Во многих случаях кровь перед употреблением смешивается с ядом или горькими веществами». В другой книге проф. Р. Небески-Войковиц давал более подробные сведения об этой медицинской магии. Перечислив несколько названий, под которыми «снежный человек» известен тибетцам, он продолжает, что «все же наиболее употребительным является слово „ми-гё“ — „дикий человек“, под этим именем я нашел упоминание о „снежном человеке“ в одной пожелтевшей, едва поддающейся чтению рукописи некоего мага одной буддийской секты, теперь уже почти исчезнувшей. В книге… приводились некоторые рецепты изготовления магических веществ, для которых, наряду с кровью собаки, ядовитыми кореньями и порошком из костей, требовалась еще и кровь „снежного человека“. Наставление по изготовлению этого волшебного средства определенно требовало, чтобы употреблялась кровь „снежного человека“, убитого стрелой, в то время, как в другом случае нужна была кровь такого ми-гё, пронзенного мечом».

К сожалению, мы не знаем, какую именно древнюю рукопись изучал проф. Р. Небески-Войковиц, но в настоящее время у нас есть уверенность, что она не представляет собою совершенно единичного исключения. Найдены указания на очень древние индийские и тибетские письменные источники, изучение которых должно быть поведет к познанию практики использования тела убитого реликтового гоминоида для медицинских надобностей, причем уже не только магического характера, но и в рамках так называемой тибетской медицины, содержащей в себе, как известно, немало рациональных элементов.

Эти указания обнаружены в тибетско-монгольских пособиях и атласах для обучающихся медицине, отпечатанных ксилографическим способом в сравнительно недавнее историческое время: в одном сочинении, отпечатанном в Пекине в XVIII в., в другом, отпечатанном в Улан-Баторе (Урге), очевидно, в XIX в. Экземпляры этих ксилографов имеются в Ленинграде и в Улан-Баторе. Как уже отмечалось, они привлекли внимание проф. Г. П. Дементьева, проф. Е. Влчека, Р. Ф. Итса, проф. Ринчена реалистическими изображениями стоящего на камне «миге», наряду с находящимися тут же реалистическими изображениями обезьян, разных видов животных и растений, используемых в фармацевтических целях. Все нарисованные животные и растения реально существуют сейчас в Центральной Азии, написанные рядом с рисунком тибетские и монгольские названия соответствуют современным, изображения отличаются сходством с натурой, хотя и выполнены стилизованно. В сочинении «Анатомический словарь для познания разных болезней» (Улан-Батор) изображение «ми-гё» сопровождается следующим текстом на тибетском языке (перевод проф. Ю. Н. Рериха): «„ми-гё“, обитающий в высоких горах, вид медведя, имеющий облик человека. Отличается чрезвычайно большой физической силой. Мясо его используется в медицине; согласно „Лхэн-Таб“, желчь его врачует человеческую желчь» (ИМ, III, № 81 и № 82). Вот где содержится драгоценная для дальнейших исследований ссылка на литературный источник! Приведенный короткий текст предназначен отнюдь не для узкого круга посвященных, поэтому содержащиеся в нем медицинские сведения крайне скупы. Он только намекает, что желающий узнать, как именно вещества, извлекаемые из тела убитого «ми-гё», добываются, приготовляются и используются в медицице, должен обратиться к специальному сочинению — «Лхэн-Таб». Согласно комментарию покойного проф. Ю. Н. Рериха, «Лхэн-Таб» — это название медицинского толкования X–XI вв. на еще много более древнее индийское сочинение «Чжю-ши» («Четверокнижие»), выдержки из последнего дважды издавались в русском переводе (как основа т. н. «тибетской медицины»), однако Ю. Н. Рерих полагал, что сведения о медицинском использовании «снежного человека» вероятнее найти не столько здесь, сколько именно в «Лхэн-Таб». Естественно, что разыскание и изучение данного письменного памятника, как и других, представляет весьма перспективную задачу для исследователей проблемы реликтового гоминоида.