Борис Поршнев - Загадка «снежного человека» [Современное состояние вопроса о реликтовых гоминоидах]

Пытаясь хоть отчасти проверить эти сведения Г. К. Синявского, я посетил летом 1961 г. долину Каратаг-дарьи. Я видел, что несколькими километрами ниже селения Хакими (что значит «лекарь» или «лекари»), точнее Хакими-Даруни, т. е. «Внутренний Хакими», находятся остатки давно покинутого селения Хакими-Бирун, т. е. «Внешний Хакими», где, наряду с огромным жерновом, путник может заметить обильные остатки шлака, доказывающего, что здесь действительно жили железодельцы. Никаких костей среди шлака обнаружить не удалось. Осторожные расспросы стариков дали известные подтверждения гипотез Г. К. Синявского. В кишлаке Каратаг 76-летний мулла Субханкул Саидов, застигнутый врасплох моим вопросом о «мумиё», ответил, что «мумиё» производится как раз здесь (!). Правда, он тут же поспешил добавить, что это не то «мумие» (или не того качества), какое привозили прежде паломники из Мекки и Медины. Тут же он показал мне носимое с собой в коробочке и употребляемое им постоянно для собственного лечения «мумиё», напоминающее кусочки смолы со своеобразным запахом. В знак особого расположения небольшой обломок был бесплатно отдан мне для лечения последствий перелома ноги.

Следует отметить, что этот кусочек «мумиё» по внешнему виду и по запаху тождествен тому оставшемуся от экспериментов «мумиё», который позже мне показывали в Ташкенте в Институте Экспериментальной Ветеринарии. В Москве в одном из химических научно-исследовательских институтов в дальнейшем по моей просьбе самыми современными методами было произведено предварительное определение состава небольшой крупицы из подарка Субханкула Саидова. Оказалось, что в нем ясно различимы три ингредиента: 1) вещество-носитель, вероятно мед, 2) пряности, 3) вещество органического животного происхождения (собственно «мумиё»). Теперь версия о «мумиё» как «горном воске», то есть минеральном веществе типа озокерита, которая встречается даже у Ибн-Сины (Авиценны), окончательно отпадает. Впрочем, она и носила в старинной фармакологической литературе несомненно маскирующий характер.

На расспросы о способах изготовления «мумиё» Субханкул Саидов ответил, что «есть лишь немногие люди, которые умеют его добывать в горах». Однако он с чрезвычайной настойчивостью заверял меня, что сырьем для него служат какие-то выделения горных козлов, оставляемые высоко на недоступных камнях. Я задаю вопрос: в книгах пишут, что «мумиё» изготовляют из дикого человека, верно ли это? Старик не отрицает: да, «мумиё» изготовляли и из «одами-явои», но это, которое он мне дал, — не то, другое «мумиё» (Полевой дневник Б. Ф. Поршнева, Гиссарский хребет ТаджССР, июль 1961 г.). Не менее интересен и ответ, который мне дали три старика таджика из кишлака Хакими на в опрос: верно ли, что Каратагский бек снабжал «мумиём» эмира Бухарского? Все трое с оттенком гордости и значительности ответили утвердительно, хотя в дальнейшем их объяснения способов добывания «мумиё» оставили скорее впечатление заметания следов (там же). Один из них, старший (по-видимому, мулла) сообщил, что, когда в молодости он повредил спину, некий благочестивый человек, совершивший паломничество в Мекку и Медину, дал ему привезенное оттуда и вылечившее его «мумиё» (там же). Через несколько дней другой собеседник, заведующий колхозной фермой Малла Тигнеев, сначала изложив мне ходячую версию о добывании «мумиё» из выделений горных козлов, поинтересовавшись затем, что я знаю об этом из книг, заявил наконец, что версия об изготовлении «мумиё» из «дикого человека» путем вытапливания соответствует действительности, пояснив, что «дикий человек» поедает различные травы, в том числе целебные, поэтому в его жире и скапливаются целебные свойства. Любопытно, что в начале беседы Малла Тигнеев пытался отделаться от моих расспросов о «мумиё» лаконичным ответом: «добывают охотники» (Полевой дневник Б. Ф. Поршнева, Гиссарский хребет ТаджССР, июль 1961 г.).

Для непосвященных все таджики Каратагской долины повторяют примерно одну и ту же версию о способе добывания «мумиё»: в период гона горные козлы (согласно одним — самцы, согласно другим — самки) трутся о камни и оставляют на них выделения, которые затем затвердевают, и опытные охотники либо проникают до самих этих недоступных скал, либо сбивают с них указанное вещество меткой пулей. Детали всех этих рассказов явно противоречат друг другу. В Дарвазе Н. Н. Ершов записал совсем другой вариант басни, связанной с горными козлами: «мумиё» — это якобы какие-то минеральные наплывы в горах, которые горные козлы лижут, когда у них переломана какая-нибудь кость, и быстро выздоравливают. Остается отчетливое впечатление, что версия о горных козлах пущена таджикскими муллами и посвященными в секрет лицами для того, чтобы преградить путь любопытству посторонних к тайне изготовления «мумиё». Больше доверия заслуживают утверждения, что исходное сырье подвергается вывариванию вместе с различными веществами и высушиванию, прежде чем препарат окончательно готов, что существуют разные виды и разные способы формовки «мумиё» (крупинками, плоскими кусочками). Медицинские показания к использованию «мумиё» весьма широки, чаще всего его рекомендуют для лечения последствий переломов и травм. Наиболее бесспорно, что «мумиё» тайно продается по чрезвычайно высоким ценам, а следовательно и почва для всяческого шарлатанства очень благоприятна.