Дмитрий Мачинский - Скифия–Россия. Узловые события и сквозные проблемы. Том 1

В итоге все, что сообщается о гипербореях, если отбросить фантастические детали, естественные при рассказе о живущем на самом краю или за пределами ойкумены священном народе, складывается во вполне достоверную картину, легко находящую свое место в пространстве и времени. Думается, что расположенная «выше» (т. е., исходя из контекста древнейших этногеографических сведений, северо-восточнее или восточнее) Рипеев-Алтая местность, обладающая «счастливым климатом и защищенная от вредных ветров», — это система Хакасско-Минусинских котловин, и в первую очередь южная из них — Минусинская, которую в XIX в. называли «сибирской Италией» за хороший климат и избирали местом своего пребывания ссыльные. Все остальное: плодородные поля, где растут злаки, степные животные, выращивание некоторых фруктовых деревьев, наличие лесов, богатые месторождения меди («дождь медными каплями») и наличие золота — все это вполне соответствует степной и лесостепной Хакасско-Минусинской котловине, которая с III тыс. до н. э. представляет собой северный анклав зоны распространения скотоводства, земледелия и металлургии меди, а позднее бронзы. Протекающий через земли гипербореев в полярное море «поток Кампас» сопоставим с Енисеем, чье туземное имя Кем/Хем, звучавшее в древности, по мне-нию топонимистов, как «Кам» и этимологизируемое из иранского, сопоставимо с первым слогом названия Кампас (Розен, Малолетко 1986: 48, 133–135) [22] Поражает своей точностью сообщение Плиния о том, что земля гипербореев находится на одной широте с Британией (Plin. NH VI, 219): та часть ХМК, где встречены рассматриваемые ниже культовые изображения, расположена между 52°50´ и 55° с. ш., а римская Британия — между 50° и 55° с. ш. .

Религиозно-этические воззрения и практика гипербореев и аримаспов дошли до нас в переводе на язык эллинских понятий и мифолого-религиозных обрядов, однако то оригинальное, что выявляется из этого, никоим образом не представляется невероятным. Так, вполне объяснима сакральная связь гипербореев и аримаспов с Делосом, и шире — с Восточным Средиземноморьем. Античная традиция уловила лишь конец, затухание этой древней связи: поскольку Аполлон и Артемида — бо-жества малоазийского происхождения, то весьма вероятно, что первоначально их святилище, куда направлялись гиперборейские девы, было в Малой Азии. А так как Хакасско-Минусинская котловина была заселена не позднее III тыс. до н. э. европеоидным и, вероятно, индоевропейским по языку скотоводческим населением, пользовавшимся колесными повозками и двигавшимся, по наиболее аргументированному мнению, с запада, из Причерноморья и Предкавказья, а значит, исходно связанным с древнейшими очагами производящего хозяйства в Восточном Средиземноморье и Передней Азии, то естественно, что пришельцы в Хакасско-Минусинскую котловину, оторвавшиеся от своих «прародин» и сакральных центров и достигшие области весьма рискованного скотоводства, старались поддерживать обеспечивающие благоденствие сакральные связи с древними религиозными центрами. Связи эти могли сохраняться и позднее, пока бурная эпоха ранних кочевников с ее воинственными миграциями в обратном направлении, на запад, не прервала их. [23] Об этноязыковой принадлежности аримаспов свидетельствует вторая часть этнонима, единодушно производимая от иранского «aspa» — конь.

Двоящийся образ аримаспов, с одной стороны, реальных богатых скотоводов, осуществляющих военный натиск на запад и, возможно, каким-то образом контролирующих и землю гипербореев, а с другой — ирреальных одноглазых людей, борющихся у подножия Рипеев со столь же ирреальными грифонами за обладание священным золотом, находит убедительное объяснение и в характере источника этих сведений, и в реальной соотнесенности сакрального и профанного в жизни архаических обществ. Убедительно показано (Bolton 1962), что Аристей был адептом культа архаического Аполлона, одаренным способностью к экстазу, с чертами шаманизма в религиозной практике, и что его путешествие имело целью установить прямой контакт с дальними центрами эзотерического знания. И «единственный глаз на благородном челе» аримаспов, как мы писали многократно, это — чакра аджна, реальный орган тонкочувственного и трудновыразимого словесно восприятия такого уровня, когда достигшая его личность уже всегда видит мир «в свете» достигнутого знания. Видимо, «одноглазые» — это сакрализованный слой в обществе аримаспов, связанный с обнаружением и добычей священного золота, но эти занятия трактованы на уровне мифа как мистический процесс овладения «ясновидящими» божественной благодатью, имеющей световую и огненную природу (иранская Хварэна), для чего постоянно надо проходить через преодоление охраняющих ее стражей (ведическое обретение «солнца, обитающего во тьме» — Сатпрем 1989: 231; о связи земли аримаспов и «простора ариев» в «Авесте», золота аримаспов и Хварэны ирано-ариев подробнее см. Мачинский 1996) [24] Также и рассказ о золотой стреле Абариса, указующей путь и, возможно, обнаруживающей золото, находит соответствие, с одной стороны — в мифе Авесты о золотой стреле Йимы, царя в арийской «прародине», с помощью которой он «раздвигал землю», и в золотых стрелах на кулахе сакрализованного аристократа из кургана Иссык, а с другой — в практике алтайских лозоходцев, которые с помощью особо изготовленной палочки (ныне заменяемой рамкой) обнаруживали руды и воду. .