Дмитрий Мачинский - Скифия–Россия. Узловые события и сквозные проблемы. Том 1

Лики на вторично использованных в могилах Черновой VIII плитах относятся либо к выделенной позднейшей группе «ликов без абриса» (если не считать абрисом сами очертания плиты, обычно прямоугольной), либо к близкой ей (видимо, несколько более ранней) группе ликов с подпрямоугольным абрисом (в одном случае — в виде круга), но среди них ни разу не встречаются относящиеся к древнейшей группе рельефных яйцевидных ликов. Важно, что на одной плите с ликом без абриса (В116) в левом верхнем углу вторично изображен подобный же лик, однако, при сходстве в основном, в нем прослеживается еще большая упрощенность: отсутствуют линии, идущие вверх от трех глаз, и знак ниже лика в виде концентрических кругов (рис. 10: 3).

Итак, выявленная на примере стелы В99 (К76) эволюция в направлении упрощения и утраты ряда элементов подтверждается плитой В116, вторично использованной в могиле 2 кургана 5 могильника Черновая VIII. Существенно, что в могиле 9 того же кургана 5 обнаружены 2 женские стеатитовые головки, характерные для окуневской культуры черновского периода. Курган же 5, видимо, в основном синхронен с курганом 9, где в могиле 7 обнаружены 3 такие же головки, а также 3 костяные пластины с изображением женских лиц с пышной прической; оттуда же происходит треугольная каменная пластина с характерным «трехглазием» и с изображением рта, очерченного характерными «уголками» (Максименков 1980: табл. XXIV, 2–6, 11–13, 15, 16).

Стеатитовые объемные изображения отличаются странной формой головы, когда верхняя часть ее (свод черепа) как бы срезана горизонтально или наискосок, в результате чего очертание лица приближается к равнобедренному треугольнику с основанием наверху (рис. 10: 5–7). Подобная уникальная трактовка формы головы несомненно воспроизводит характерную для окуневской культуры и особенно для Черновой VIII уникальную деформацию черепа, выраженную в уплощенности свода черепа (Громов 1995).

И формой головы, и очертанием лица, и изображением ушных украшений, узких глаз, носа без ноздрей и рта без улыбки, и прочими признаками стеатитовые головки резко отличаются от ликов на стелах и плитах всех композиционных схем (за исключением отдельных своеобразных изображений, из этих схем выпадающих). Лишь лики групп IIIа и IIIб отмечены сходной срезанностью верха головы (см. ниже). Черновские женские лица на костяных пластинках, где лицо (в отличие от «безволосых» головок) тонет в пышной прическе, тем не менее сближаются со стеатитовыми головками остроконечным очертанием нижней части лица, трактовкой глаз и ушными украшениями и также отличаются от ликов на стелах и плитах (кроме уникального изображения из Усть-Еси). Иными словами, черновская традиция изображения лица резко отличается от традиции изображения ликов на плитах, вторично использованных при сооружении черновских могил, не говоря уже о более ранних яйцевидных рельефных ликах.

Лишь в единственном случае, в той же могиле 7 кургана 9, обнаружена каменная пластинка с изображением схематизированного лика (рис. 10: 1, 2), действительно напоминающего «трехглазием» и «уголками» рта самые упрощенные поздние лики на стелах. Однако налицо и существенные отличия: три глаза, нос, рот трактованы как круглые сквозные отверстия, что не имеет аналогий на плитах, нос отмечен одинарным отверстием вместо двух ноздрей на плитах. Но главное — очертания пластинки, как бы дающие абрис лика, образуют равнобедренный треугольник с основанием внизу, что не имеет аналогий на плитах, зато соответствует треугольным очертаниям лиц стеатитовых головок, но в перевернутом виде.

Вывод: изображение на треугольной пластинке — лишь поздняя искаженная единичная реминисценция в культуре Черновой VIII упрощенных позднейших ликов на каменных плитах; изображения на плитах относятся к более ранней эпохе, чем черновский этап окуневской культуры и могут быть связаны либо с ее уйбатским этапом, либо с афанасьевской культурой.

Этот вывод перекликается с тем заключением, к которому обоснованно пришел Я. А. Шер, анализируя стелу из Знаменки и плиту из Разлива X (Шер 1980: 212, 213, 223–227). С черновским этапом окуневской культуры можно связать лишь некоторые, выпадающие из главной линии развития лики на стелах и плитах, которые по ряду иконографических признаков сближаются с изображениями Черновой VIII (изображение головы со срезанным черепом из впускной окуневской могилы кургана «Большое кольцо» — В136, лик из Усть-Еси и некоторые другие).

Раскопки И. П. Лазаретовым на Уйбате более ранних, чем Черновая VIII, могильников окуневской культуры показывают, что и при их сооружении осмысленно использовались лишь такие изображения на каменных плитах и столбах, которые никак нельзя отнести к наиболее сложной и, исходя из выявленной логики развития, наиболее ранней композиционной схеме с удлиненно-яйцевидным ликом (Лазаретов 1995; 1997). Таким образом, в окуневской культуре лишь доживала в упрощенном виде та древняя традиция изображений, которую она заимствовала у своих предшественников. Судя по всей сумме известных фактов, таким предшественником могла быть лишь афанасьевская культура.