Леонард Мосли - Утраченное время [Как начиналась вторая мировая война]

Геринг: Нет, я бы не стал пополнять фонды страховых компаний. Они обязаны выплатить страховые суммы... Нет, пет, деньги принадлежат государству. Вы выполните своп обязательства, на это вы можете рассчитывать!

Далюгс: Следовало бы уяснить еще один вопрос. Основная часть уничтоженных товаров не являлась собственностью евреев — владельцев разграбленных магазинов. Эти товары еще числились на лицевых счетах фирм-поставщиков, принадлежащих людям арийского происхождения.

Хилгард: Нам придется оплатить ущерб и этих фирм. Кроме того, возникает вопрос о разбитых витринах. Стекло для них закупалось в Голландии и Бельгии. Нам придется оплатить в валюте стоимость стекла, которое необходимо для восстановления витрин.

Геринг: И это при наших резервах иностранной валюты! (С горечью, обращаясь к Гейдриху.) Лучше бы вы убили пару сотен евреев вместо уничтожения стольких цепкостей!

Гейдрих: Ну, пока было убито тридцать пять евреев, но будет убито больше.

После того как представитель страховых компаний был выпровожен, комиссия продолжала обсуждение еврейской проблемы в целом. Па доктора Фрица Дёрра, производившего стенографическую запись совещания, особое впечатление произвело то циничное веселье, с которым нацистские руководители говорили о положении евреев. Судя по замечаниям, которые они делали в отношении беспорядков, происходивших в течение двух ночей подряд, можно было подумать, что речь шла о празднике. Каждое упоминание о штрафе в один миллиард марок сопровождалось взрывами смеха.

Только Геббельс, этот главный организатор травли евреев, улыбался редко и то от чувства удовлетворения при упоминании наиболее тяжелых бедствий, причиненным его этническим врагам. Одним из таких поводов, вызвавших у него улыбку, явилось перечисление Гейдрихом ущерба, нанесенного еврейской общине во время погромов: 101 синагога сгорела, 78 — разрушено кранами и бульдозерами, 7500 складов и магазинов разгромлено и разграблено.

Геббельс: По моему мнению, сейчас представилась возможность раз и навсегда закрыть синагоги. Те, что еще остались неповрежденными, должны быть стерты с лица земли самими евреями. Евреи сами должны платить за это. Мы должны заставить их страдать.

Геринг: Штраф в один миллиард заставит раскошелиться каждого еврея!

Геббельс: Считаю необходимым издать закон, запрещающий евреям ходить в немецкие театры, кинотеатры и цирки. Декрет от имени палаты культуры рейха уже готовится. Я считаю, что мы можем пойти на это — залы наших театров всегда переполнены. И затем вопрос о транспорте. Сегодня в Германии еще допустимо, чтобы еврей находился в спальном купе вместе с немцем. Поэтому нам нужно указание от имперского министра транспорта о выделении для евреев отдельных купе в вагонах. Если все купе будут заняты, евреи не смогут тогда претепдовать на место; им будут предоставлять места в поезде только тогда, когда все немцы будут обеспечены местами. Им не будет разрешено ехать вместе с немцами, и если не останется в вагоне мест, они должны стоять в коридоре.

Геринг: В таком случае, по-моему, более разумно выделить им отдельное купе.

Геббельс: Не выделять, если поезд переполнен!

Геринг: Будет всего один вагон для евреев. Если он заполнен, остальные евреи пусть остаются дома!

Геббельс: Однако допустим, что на экспресс, следующий, скажем, в Мюнхен, окажется не так много евреев; допустим, что их только двое, а другие вагоны экспресса переполнены. Тогда эти два еврея будут иметь в своем распоряжении целый вагон. Евреям следует разрешать занимать места только после того, когда все немцы будут обеспечены местами.

Геринг: Я бы выделил для евреев один вагон или купе. А уж если окажется подобный случай, который вы только что нарисовали, и поезд окажется переполненным, поверьте мне, нам не потребуется закон! Мы выкинем евреев оттуда, и им придется всю дорогу просидеть в туалете!

Геббельс: Я с этим не согласен. Я не верю в это. Должен быть какой-то закон. Должен быть закон, запрещающий. евреям появляться на пляжах и курортах. В прошлое лето...

Геринг: Как сказал фюрер, нам нужно обсудить вопрос об иностранных евреях в Германии с теми странами, где также предпринимаются какие-нибудь меры против евреев. С. Польшей, например. И то, что каждый грязный польский еврей здесь, в Германии, пользуется законным положением, а мы вынуждены мириться с этим, — никуда пе годится, с этим нужно покончить. Фюрер не особенно рад соглашению, которое он заключил с поляками 1. Он считает, что мы должны воспользоваться некоторыми возможностями и заявить: «Мы не собираемся нарушать соглашения, по давайте обсудим, что мы можем сделать вместе. Ведь вы тоже кое-что предпринимаете против евреев у себя в Польше. Вы тоже пе любите их. Но как только еврей покидает Польшу и появляется у нас, мы должны обращаться с ним как с поляком. Я бы хотел изменить такое положение».