Леонард Мосли - Утраченное время [Как начиналась вторая мировая война]

На некоторое время Гитлер вышел из кабинета, а когда вернулся, сказал: «Вот послание, доставьте его английскому правительству!»

Геринг добавил: «Вы понимаете, как много от вас зависит!»

Адъютанты принимали меры, чтобы военно-воздушные силы выделили самолет, чтобы получить разрешение от голландского правительства на полет этого самолета через территорию Голландии и чтобы английское правительство разрешило его посадку на соответствующем аэродроме. Воскресным утром 27 августа Далерус снова поднялся в воздух на немецком самолете и полетел в Лондон.

К концу недели над Европой воцарилась зловещая тишина, нарушаемая только шумом разрываемых конвертов, когда государственные деятели раскрывали письма и телеграммы, в которых то просили о помощи, то умоляли пойти на уступки, то выдвигали лицемерные предложения с целью уклониться от выполнения ранее взятых обязательств.

Лорд Галифакс 26 августа предложил своему послу в Риме сэру Перси Лорейн: «Попросите, пожалуйста, Муссолини, чтобы он намекнул Гитлеру — но не раскрывая того факта, что эта инициатива исходит непосредственно от нас, — что, если урегулирование нынешнего кризиса ограничится возвращением Данцига и участков «коридора» Германии, то, как нам кажется, можно найти, в пределах разумного периода времени, решение без войны».

Английскому послу в Польше Говарду Кеннарду 26 августа Галифакс сообщил: «Разумеется, вы понимаете, что поляки не должны иметь ни малейшего представления относительно наших консультаций с Муссолини».

Личный представитель Риббентропа в Лондоне Фриц Хессе 26 августа сообщил своему шефу в Берлин: «Из имеющейся у меня информации следует, что в случае нападения Германии на Польшу нет никакой надобности опасаться английского вмешательства. Сэр Самюэль Хор придерживается такого мнения, что, если Польша подвергнется нападению, Англия всегда может выполнить букву закона об объявлении войны, фактически не вступая в вооруженную борьбу».

Английский посол в Париже Эрик Фипс 26 августа докладывал своему министру лорду Галифаксу: «Господин Бопнэ рассказал мне под строжайшим секретом, что французское правительство установило контакт с Муссолини. Я умолчал о том, что мы тоже поддерживаем контакт с дуче».

После беседы с французским послом в Риме Франсуа-Попсэ английский посол 26 августа сообщил из итальянской столицы своему шефу в Форин Оффис: «Как сообщил мне Франсуа-Понсэ, Франция думает пойти на уступки Италии, чтобы отговорить ее от участия в войне в качестве союзницы Германии. Франция готова договориться по вопросу о Тунисе, возможно, уступить Джибути и пойти на определенные изменения в управлении Суэцким каналом в интересах Италии. Франсуа-Понсэ спросил меня, не рассматривало ли английское правительство что-либо подобное. Мне пришлось использовать все свое мастерство, чтобы уклониться от прямого ответа, и мпе удалось благоразумно обойти этот вопрос, сказав только, что мы приветствовали бы консультации с Италией по вопросам, представляющим общий интерес» Г

Граф Чиано 26 августа по телефону дал следующие указания своему послу в Берлине синьору Аттолико: «Информируйте, пожалуйста, фюрера, что в данный момент Италии для участия совместно с Германией в 12-месячной войне требуется по меньшей мере 7 миллионов тонн нефти, 6 миллионов тонн угля, 2 миллиона тонн стали и 1 миллион тонн лесоматериалов в дополнение к некоторому количеству каучука, меди и редких металлов. Для того чтобы обеспечить надежное прикрытие с воздуха индустриального четырехугольника Турин — Генуя — Милан — Савойя, который находится всего в тридцати минутах полета авиации с Корсики, нам необходимо 150 зенитных батальонов с боеприпасами».

С этим перечнем Аттолико тут же направился в министерство иностранных дел рейха, где он вручил его Риббентропу, весьма холодно принявшему итальянца. Перечисленные итальянцами потребности на самом деле были рассчитаны на длительный период, однако на вопрос Риббентропа, в какие сроки нужны им указанные материалы, Аттолико ответил: «Сразу же, до начала боевых действий». Это был преднамеренный обман со стороны итальянцев.

Адольф Гитлер 27 августа писал Бенито Муссолини: «Я получил ваше сообщение, в котором вы излагаете свою окончательную позицию. Я с пониманием отношусь к причинам и мотивам, вынудившим вас принять такое решение. При определенных обстоятельствах оно тем не менее может оказать хорошую услугу. Однако для этого, по моему мнению, необходимым условном является то, чтобы, по крайней мере до начала боевых действий, другие державы не имели пи малейшего понятия о том, какую позицию собирается запять Италия. Поэтому я искренне прошу вас поддержать мою борьбу психологически через вашу прессу или другими средствами. Я также хотел бы просить вас, дуче, если это возможно, путем демонстрации