Петр Люкимсон - Царь Ирод

Агриппа в ответ назначил официальное разбирательство жалобы ионийских евреев, хотя изначально было понятно, что он поддерживает соплеменников Ирода и намерен удовлетворить их просьбы. Однако для него было крайне важно соблюсти все требования закона, и потому в назначенный день во дворце римского наместника в Ионии собрались как лидеры местной еврейской общины, так и римские чиновники, а заодно царьки и властители разбросанных по побережью Эгейского моря карликовых греческих государств.

Любопытно, что интересы евреев на этом разбирательстве было поручено представлять нееврею — Николаю Дамасскому, который поистине блестяще справился с поставленной задачей, проявив себя знатоком и римского права, и еврейской традиции.

Николай начал с того, что если привилегии, дарованные римлянами евреям, так велики, как об этом говорят туземцы, значит, евреи этого заслужили и те, кто пытается их отобрать, нарушают принцип справедливости. Если же они, как уверяют некоторые, настолько незначительны, что вопрос об их отмене не заслуживает обсуждения, то тем более гнусно не давать евреям спокойно ими пользоваться.

Далее Николай заметил, что стремление евреев сохранить обычаи и традиции предков и следовать им, в принципе, естественно для любого народа, и ни один народ не готов поступиться этим правом. Но тот, кто хочет отобрать это право у других, в данном случае у евреев, должен быть готов к тому, что это право отберут и у него.

И в заключение Николай напомнил, что привилегии были даны евреям Великим Римом, а значит, те, кто на них посягает, одновременно посягают и на Рим и могут считаться бунтовщиками…

Словом, это была, возможно, чуть затянутая, но хорошо продуманная, обоснованная, поистине замечательная речь, на которую и возразить-то было нечего.

Греки и не собирались спорить с приведенными Николаем фактами и доводами, понимая бессмысленность этого занятия. Поэтому они ограничились характерными для антисемитов всех времен и народов выкриками, что евреи, мол, заполонили их государство и вскоре смогут отобрать его у коренного населения; что евреи сами зачастую позволяют себе несправедливое поведение по отношению к чужакам и т. д. Евреи не остались в долгу и стали утверждать, что их верность религии и обычаям своего народа никому не вредит, и подобные обвинения не более чем выдумки и клевета.

Наконец Марк Агриппа встал, чтобы огласить вердикт, и в зале установилась тишина. Решение, как и ожидалось, оказалось в пользу евреев. Именем Рима Марк Агриппа провозгласил, что признает иудеев потерпевшей стороной, объявляет законными и сохраняет за ними все ранее данные права и привилегии и даже готов выслушать и выполнить другие их просьбы — если не сочтет их вредящими интересам Рима.

После этих слов Марк Агриппа дал знать, что собрание окончено. Расчувствовавшийся Ирод подошел к нему, чтобы заключить в объятия, и друзья на виду у всех обнялись и расцеловались.

Всем было ясно, что вердикт Агриппы в немалой степени продиктован теми дружескими чувствами, которые тот испытывает к Ироду, и евреи Греции не скрывали своей благодарности царю Иудеи.

Таким образом, Ирод возвращался в Иерусалим царем не только Иудеи, но и всех иудеев — огромной еврейской диаспоры, разбросанной от края до края Римской империи. Это было, вне сомнения, еще одним его выдающимся политическим достижением.

По возвращении в Иерусалим Ирод, как и перед началом строительства Храма, решил созвать некое подобие Национальной ассамблеи, чтобы отчитаться перед народом об итогах своего зарубежного турне. Рассказывая перед собравшимися, как ему удалось добиться для всех евреев Малой Азии полной свободы в соблюдении заповедей Торы и культурной автономии, Ирод не преминул подчеркнуть, что главное, чем он руководствовался в своей деятельности во время столь долгого путешествия, — это благо еврейского народа.

В сущности, это был не только отчет, но и еще одна мольба о признании его законным царем и полноценным евреем, но если она и была услышана, то ненадолго. Как недолгой была и радость об объявлении Иродом сокращения на четверть налогов за 14 год до н. э. — слишком уж велики были эти налоги сами по себе.

По возвращении же во дворец Ироду снова немедленно пришлось окунуться в семейные дрязги. Все старое начиналось сызнова, и тут воистину было от чего сойти с ума.

Семейная драма Ирода больше всего напоминает сюжет плохого телесериала, в котором характеры героев слишком плоски и однозначны, их поступки легко предсказуемы, а страсти кажутся фальшивыми и надуманными.