Всеволод Вихнович: Царь Ирод Великий. Воплощение невозможного (Рим, Иудея, эллины)

«Избиение младенцев — это всё, что большинство людей когда-либо слышали об Ироде Великом, а о живучести легенды свидетельствует количество европейских произведений искусства, которые посвящены этой теме <���…> …Ясно, что это не подлинная история, а миф или народное сказание, мрачное свидетельство воздействия на воображение современников наводящей ужас личности этого человека… <���…> В мире I веке до н.э. было трудно, если ты не видный римлянин или парфянин — так сказать, видная фигура западной великой державы или её восточного соперника, — достичь высокого положения. За возможным исключением Клеопатры, Ирод приблизился к нему в большей степени, нежели какой-либо другой неримлянин или непарфянин его времени. Во всяком случае, он был фигурой, возвышавшейся практически над всеми современниками в силу своих многосторонних талантов. Внутри римского космополиса он превратил Иудею в большое, пользующееся благами мира, процветающее царство. И, если, несмотря ни на что, он оказался неспособным сохранить Иудею и иудаизм от грядущих массовых бедствий, то они будут наблюдаться долгое время после его смерти, он же приложил все свои блестящие способности и сделал всё, чтобы предотвратить их».

«Всё, что может дать правительство: развитие природных ресурсов, помощь во время голода и других бедствий и прежде всего — внутреннюю и внешнюю безопасность страны, — было дано Иродом Иудее. С разбоями было покончено, и была установлена строгая, систематическая охрана границ от бродячих народностей пустыни, что в этих местах являлось трудной задачей. Всё это побудило римское правительство подчинить Ироду и ещё более отдалённые области… С тех пор его владычество простиралось, как мы уже напоминали, на всю трансиорданскую землю до Дамаска и гор Хермона; насколько нам известно, после этого значительного расширения его владений во всей этой области больше не оставалось ни одного вольного города и ни одного не зависимого от Ирода правителя… поскольку это зависело от Ирода, ряд хорошо оборудованных пограничных крепостей и тут обеспечивал внутреннее спокойствие надёжнее, чем когда бы то ни было в прошлом. Отсюда понятно, что Агриппа (наместник Августа на Востоке. — В. В.), осмотрев портовые и военные постройки Ирода, убедился, что царь Иудеи стремится к тем же целям, что и он сам, и в дальнейшем относился к нему, как к своему сотруднику в великом деле организации империи».

«Его (Ирода Великого) подход к проблеме отношения еврейства и эллинизма заключался, во-первых, в трезвом признании непобедимости превосходящего по силе врага, во-вторых, в необходимости учиться и брать у противника всё, что может быть полезным для евреев, если те хотят выжить в неизбежно эллинизируемом мире… Пока Ирод стоял над палестинскими евреями, ему удавалось спасать их от их же собственного безумия (имеется в виду зилотство — отказ от такого подхода. — В. В.). Но Ирод не получил благодарности за политический урок, который он преподнёс своему народу. Соотечественники не простили ему того, что он оказался прав. Как только завершилось искусное правление Ирода, евреи сразу же свернули на футуристическую тропу, которая привела их к ужасной и неотвратимой катастрофе».

«Ирод Великий, как он обычно именуется, был весьма подобен Генриху VIII, Екатерине Великой или Петру Великому: одарённый, энергичный, сильный, искусный, харизматический, привлекательный, решительный, влиятельный — но глубоко несчастный в личной жизни. Как и они, Ирод изменил ход истории своего народа».

Ирод Великий — одна из наиболее «недооцененных» фигур в истории античного мира. Это связано с рядом обстоятельств — и со знаменитым упоминанием о нем в Новом Завете (о причинах которого в книге будет говориться подробно), и с двусмысленной ролью, которую он сыграл в истории I в. до н.э. Ирод — чужак. Для эллинов он был иноземцем, да к тому же царствовавшим над страной, которая за столетие с небольшим до того выступила против всего эллинского (Маккавейское восстание 165 г. до н.э.). Для римлян Ирод — всего лишь их ставленник на Иерусалимском престоле, терпимый до той поры, пока он успешен и верен. Но уже при его жизни в израильском обществе были распространены антиримские настроения, а в I–II вв. иудеи трижды восставали против Рима, поэтому отношение римских историков к Ироду не могло быть восторженным. С точки зрения ортодоксальных иудеев и националистически настроенных кругов Израиля Ирод был слишком дружен с римлянами и чересчур увлечен эллинством. К тому же он происходил из Идумеи, а его род обратился в иудаизм лишь за два поколения до воцарения Ирода в Иерусалиме.