Петр Люкимсон - Царь Ирод

Но в том-то и дело, что Мариамна была не из тех женщин, которые готовы играть в подобные игры с опостылевшим мужем. Воспитанная в строгих еврейских традициях, она и помыслить не могла об адюльтере, но при этом и не желала «изображать любовь». После убийства брата и казни деда, после двукратно отданного приказа убить ее в случае его смерти (а итуреец Соэм разболтал ей об этом приказе, так же как до него это сделал Иосиф) в ее душе не осталось никаких чувств к мужу, кроме ненависти. Тем не менее, помня о супружеском долге, она в ту ночь отдалась Ироду, но была безучастной к его ласкам, и у царя после близости осталось на душе ощущение, будто он спал с трупом. Вместе с тем Ирод знал, что Мариамна отнюдь не была фригидной, так как, несмотря на всю сложность их отношений, было немало ночей, когда ему удавалось довести жену до экстаза.

Холодность Мариамны поселила в его сердце страшное подозрение о неверности жены, но в тот день он не сказал ни слова и сумел сдержать душившую его ревность.

Однако это была, возможно, одна из последних их совместных ночей, так как, в очередной раз забеременев, Мариамна вообще перестала подпускать к себе мужа, сначала ссылаясь на недомогание, а затем, уже на более поздних месяцах беременности, открыто заявляя, что не желает делить ложе с убийцей брата и деда. Ирод этот довод принимать отказывался; он просто не умещался у него в голове — ему хотелось, чтобы в качестве царицы Мариамна была похожа на Клеопатру, а Клеопатру такие пустяки, как убийство близких родственников ради власти, никогда не смущали.

Александра первой поняла, какую опасность таит такое поведение дочери. Она прекрасно знала, в каком раздражении обычно пребывает неудовлетворенный мужчина, на какие неадекватные поступки он может быть способен, а уж что касается Ирода, то он, вне сомнения, был способен на все. Несколько раз Александра пыталась убедить дочь изменить отношение к мужу, но все было тщетно.

Кипрос и Саломея, разумеется, мгновенно узнали о напряженности в отношениях Ирода с женой и тут же стали всячески оговаривать невестку, уверяя, что она за его спиной спит чуть ли не со всеми слугами во дворце, а заодно вынашивает тайные планы убийства супруга.

Слова эти, безусловно, падали на благодатную почву, так как патологической ревности почти всегда сопутствуют подозрения, что объект ревности строит против ревнивца (или ревнивицы) всяческие козни, вплоть до планов убийства.

Спустя положенные девять месяцев Мариамна родила дочь. Ирод назвал новорожденную Кипрос — в честь недавно умершей матери. Это решение, с одной стороны, выглядит вполне логичным, но с другой — оно было призвано еще раз подчеркнуть, что Ирод больше не собирается считаться ни с мнением, ни с чувствами жены. Довольно было того, что трех предыдущих детей он назвал именами, принятыми у Хасмонеев: сыновей — Александром и Аристобулом, а дочь — Шломционой!

Сразу после родов Ирод разлучил Мариамну с дочерью и отправил ее к кормилице. То же самое он уже проделал с тремя другими детьми, направив позднее сыновей на учебу в Рим — чтобы они не нахватались в Иудее мятежного хасмонейского духа.

Все, таким образом, шло к печальной развязке, и развязка наступила.

В тот роковой день Ирод явился во дворец среди бела дня и, сгорая от страсти, еще раз попытался примириться с женой. Однако Мариамна вновь отказалась разделить с ним ложе и повторила уже не раз произнесенные ею слова о том, что не желает спать с тираном и убийцей. Скандал между супругами на этот раз вышел таким бурным, что его звуки долетели до покоев Саломеи и та решила, что настало самое подходящее время окончательно оговорить невестку в глазах брата и избавиться от нее.

Вызвав к себе виночерпия, Саломея велела ему предстать перед царем с кубком вина и признаться, что… царица Мариамна просила напоить царя этим вином, утверждая, что добавила в него некий любовный напиток. Однако, дескать, он, виночерпий, сомневается в том, что именно добавила царица в вино, и потому счел нужным известить об этом царя.

Эта ложь сработала: Ирод заподозрил, что Мариамна собиралась его отравить.

Тем не менее он удержался от того, чтобы сразу обвинить жену, а для начала приказал арестовать и пытать ее личного евнуха, которому, как он знал, Мариамна доверяла свои самые сокровенные тайны.

Бедняга евнух, несмотря на адские муки, ничего не мог сказать палачам о подмешанном в вино любовном напитке (так как попросту ничего об этом не знал). Зато он поведал, что Мариамна давно уже ненавидит мужа и эта ненависть только усилилась, когда итуреец Соэм рассказал ей о наказе Ирода, данном ему перед отъездом на Родос.