Василий Молодяков - Шарль Моррас и «Action française» против Германии - от кайзера до Гитлера

Если нападками L'AF , шумно требовавшей предать Бриана Верховному суду [201] На протяжении всей второй половины 1921 г. Моррас обвинял в коррупции и связях с международными банкирами Бриана и его главного дипломатического советника Филиппа Бертело, постоянного заместителя министра иностранных дел, поскольку его брат Андре Бертело возглавлял Промышленный банк Китая, уличенный в злоупотреблениях. , можно было пренебречь, то недовольство президента не оставляло выбора. 9 января премьер потребовал срочно созвать заседание правительства для вынесения вердикта его политике. Собравшийся на следующий день без участия Бриана кабинет министров принял сторону Мильерана. Новость о разногласиях президента с премьером попала в прессу, немедленно заговорившую о предстоящей смене власти.

10 января Доде предложил провести внеочередные парламентские дебаты – с очевидной целью осудить политику Бриана. Предложение не прошло, но число сторонников кабинета стремительно убывало. 11 января после заседания Верховного совета Бриан выехал в Париж, везя с собой проект франко-британского гарантийного пакта. На следующее утро Мильеран принял его с подчеркнутым радушием и отрицал причастность к утечкам (молва приписывала их военному министру Луи Барту, давнему сопернику Бриана). Однако заседание Палаты депутатов в этот день открылось резкой речью ее председателя Рауля Пере, который год назад точно так же похоронил кабинет Лейга. Под аплодисменты слева премьер произнес патетическую речь в свое оправдание, призвал «других сделать лучше» и покинул зал, чтобы сообщить президенту об отставке. L'AF вышла под «шапкой» «Бриан ушел. Да здравствует Франция».

«Каково участие Доде в отставке Бриана? – задался вопросом историк Ф. Майо. – Сам он не сомневался, что премьера сбросили монархисты. <���…> Несомненно и воздействие ежедневной аргументации Бенвиля, поскольку все в Палате, будь то союзники или противники, каждое утро читали L'AF . Можно заключить, что Бриану пришлось уйти под давлением Доде в связи с вопросами внешней политики, но надо учесть два обстоятельства. Первое: Доде не лишил Бриана большинства, что вынудило бы того подать в отставку. Второе: его уход объясняется наметившимся расколом Национального блока» (DDR, 69–70). Сюарес, автор подробнейшей биографии Бриана, вообще не упомянул о демарше Доде.

«Если играть честно, Мильеран должен был поручить формирование кабинета нам, монархистам, свалившим Аристида» (LDD, 123). Понятно, что в такую возможность не верил и сам Доде. Правительство возглавил Пуанкаре, который, лишь немного перетасовав колоду, включил в него большую часть министров прежнего состава – «взаимозаменяемых, если не несменяемых», как остроумно заметил Тардьё [202] Junot M. André Tardieu. Le mirobolant. P. 184. .

«Возвращение Пуанкаре к делам предотвратило катастрофу», – заявил в 1924 г. Моррас (MEM, xviii). Какие отношения связывали их? Противники слева кричали, что Пуанкаре попал под влияние монархистов. Премьер, по словам Доде, «больше всего боялся прослыть “реакционером”» (LDA, 210), поэтому неохотно принимал поддержку справа и заигрывал с радикалами. Ю. Вебер, первым попытавшийся рассмотреть вопрос объективно, сделал вывод: «С 1916 по 1923 гг. “Action française” и Пуанкаре находились в одном лагере: оба ненавидели Германию, выступали за жесткую политику репараций, ждали возможности отделить Ренанию от Рейха. <���…> Пуанкаре отдавал должное не только патриотизму Морраса, но и важности его партии, поддерживая частные отношения, которые не мог сделать публичными. <���…> То, что мы знаем о Пуанкаре, позволяет утверждать, что в отношениях с Моррасом он не выдал никакую государственную тайну и не превысил свои полномочия. <���…> Ничто не доказывает, что Моррас или Доде оказывали какое-то особое влияние на Пуанкаре» (WAF, 162). Знакомство Доде с премьером было давним (тот бывал в доме его отца), но формальным (LDD, 149).

Из опубликованных писем видно, что Пуанкаре симпатизировал Моррасу и делился конфиденциальной информацией, но отделял приватные отношения с «дорогим собратом» от публичных, в которых должен был дистанцироваться от монархистов. «Не имея возможности ответить на ваше открытое письмо ни официально, ни публично, я хочу по меньшей мере лично заверить вас, что не премину представить на рассмотрение кабинета ваш интересный и патриотичный проект», – ответил он 29 декабря 1919 г. на призыв Морраса поддержать «ветеранскую долю». «Постараюсь честно объяснить вам, – писал он днем позже, – какие трудности – уверен, непреодолимые – мешают президенту республики идти по тому пути, которым желателен вам» (LCM, 522, 524).