Василий Молодяков - Шарль Моррас и «Action française» против Германии - от кайзера до Гитлера

В итоге Фош высказался за скорейшее окончание боевых действий: «Я вижу здесь только преимущества. Продолжать борьбу – большая игра. Придется потерять еще пятьдесят или сто тысяч французов, не говоря о “союзниках”, ради сомнительных результатов. Этого я себе никогда не прощу. И так, увы, уже пролито много крови. Хватит» [165] Цит. по: [Jacques] Benoist-Mechin. Histoire de l'armée allemande depuis l'Armistice. Vol. I. De l'armée impériale à la Reichswehr. Paris, 1936. Р. 60. . Через десять дней после перемирия, заключенного на германской территории, он писал домой: «С военной точки зрения я сожалею об этом, но поскольку они приняли мои условия, я должен был считаться с кровью, которой стоило бы продолжение боевых действий. Я подписал» [166] Цит. по: Jacques Le Groignec. Pétain et les Allemands. Paris, 1997. P. 105. .

Жак Бенвиль. 1920-е. Фотография из буклета издательства «Plon»

«Перемирие было преждевременным, – утверждал Доде в 1923 г. – Оно предотвратило германский Седан, безусловный и неизбежный. Подлинный мир достигнут только тогда, когда победоносная армия занимает вражескую столицу. И именно в момент перемирия, в хаосе поражения, поверженному врагу должно быть предъявлено первое и самое жесткое требование о возмещении ущерба» (LDH, 294). Войска победителей не вошли ни в Берлин, ни в Вену. «Врага оставалось только раздавить, а его помиловали, – недоумевал Димье. – Армию не взяли в плен, солдат не разоружили» (DVA, 288).

«Немцы выполнили только то, – напомнил в феврале 1920 г. Жак Бенвиль, главный эксперт L'AF по международным делам, – что их вынудили сделать немедленно или в кратчайший срок под давлением поражения и военного преимущества “союзников”: эвакуировали территории, передали флот, вернули похищенное. Остальное, что предстояло исполнить потом, уже под сомнением. <���…> Порок мирного договора в том, что он отложил исполнение слишком многих вещей, которые надлежало сделать на месте» (JBJ, II, 32).

Близкий к Моррасу писатель Анри Бордо, в качестве офицера Генерального штаба побывавший на левом берегу Рейна, в конце декабря 1918 г. представил начальству доклад, в котором оценил ситуацию более объективно: «С помощью перемирия Германия избежала военного разгрома. С другой стороны, перемирие бросило ее к нашим ногам, но только если мы сумеем воспользоваться этим. Это вопрос не военного, но политического характера. Перемирие избавило нас от новых людских потерь, и опустошенная Франция должна принять это во внимание. Оно также избавило нас от нового опустошения Лотарингии и Бельгии и дало нам превосходство, достижение которого было целью войны». «Германия не разбита экономически, если судить по Палатинату (Баварский Пфальц. – В. М. ), Гессену и рейнской Пруссии, – добавил он. – Она не считает себя разбитой в военном отношении. Если она проиграла войну, она еще надеется выиграть мир» [167] Henry Bordeaux. Les étapes allemandes. Paris, 1940. P. 77. .

Прекращение огня было воспринято с облегчением, тем более что французские войска продолжали идти вперед, заняли «отторгнутые провинции» и вышли к Рейну, левый берег которого был оккупирован «союзниками». Военная часть войны, если так можно выразиться, закончилась. На вопросы Фоша о характере будущего мира Клемансо еще в сентябре ответил: «Пусть маршал занимается своими делами! Он должен воевать, а мир – наша забота» (MMT, I, 141). Настало время политического урегулирования, подготовки мирного договора, заключение которого означало окончание войны. «Мы выиграли войну, теперь главное – не проиграть мир», – так формулировали задачу дня французские националисты. Что это значило?

Германская революция, отречение кайзера, провозглашение республики и создание социалистического Совета народных уполномоченных, как теперь называлось берлинское правительство, произвели впечатление на многих, включая нового, могущественного, но неопытного в европейских делах игрока – президента Вильсона. Вплоть до начала мировой войны французские социалисты, веря в классовую солидарность, считали немецких товарищей не только противниками кайзера, но и интернационалистами. Призывая в годы войны к «разделу объединенной Германии на как можно большее число частей как можно меньшего размера», Моррас добавил: «Французские социалисты никогда на это не согласятся, потому что будущий успех социализма в Германии интересует их куда больше, чем безопасность Франции, а расчленение Германии на маленькие государства не способствует такому “успеху”» [168] Maurras Ch. Les trois aspects du président Wilson. Р. 51. .