Владимир Михайлов - Ночь черного хрусталя

- Да перестаньте! Пусть мы и нанесли природе некоторый ущерб, не отрицаю, но в наших силах - все исправить. Дайте мне только время…

- Берите, берите все время, сколько его есть и будет до скончания веков, я не жаден, дарю вам вечность. Но вот дадут ли вам время они? Понявшие, что надежды на нашу совесть тщетны, цивилизация сильнее совести, и что если они хотят сохранить хотя бы те воздух и воду, какие еще существуют сегодня, то им надо стрелять в нас с вами, громить лаборатории, взрывать заводы и станции, раскалывать головы с оптимально организованным серым веществом… Они не хотят больше, чтобы взрывались реакторы, рушились плотины, шли желтые дожди, выбрасывались удушливые газы, чтобы ширилась ОДА…

- Опять-таки позвольте усомниться: уже был СПИД - и никто не начал стрелять.

- Потому что там речь шла все-таки о природном явлении. Хотя в наших условиях эта локальная болезнь быстро стала повсеместной. Но вот ОДА - уже целиком наших рук дело…

- Да к чему валить все на нас? «Уничтожение природы начали не мы, его начали еще кроманьонцы - уничтожали целые виды животных!

- Учтите: природа вовсе не беззащитна, она и сама может постоять за себя. У нее есть охранительные средства, и в их числе - то стремление к самоуничтожению, которое сидит в нас изначально. Да-да, коллега, и эпидемии прошлых веков, и ядерные бомбы нашего времени, и взрыв СПИДа, и ОДА, и даже нынешнее выступление против нас - все это способы, какими природа стремится защитить себя от человека - при помощи человека же.

- Перестаньте! Самоубийство - в том, чтобы пытаться уничтожить все наши достижения! И человечество на это не решится.

- Наши достижения - или наши ошибки? Потому что, по сути дела, это одно и то же!

- Ну-ну, не надо вместе с водой выплескивать и ребенка…

- Не мы держим лохань, не мы! Мы сейчас - тот самый ребенок, которого выплескивают. И можем только кричать «Уа!».

- А я вот давно говорил: цивилизация изжила себя, процесс роста превратился в болезнь, все мы страдаем гигантизмом. Ее пора свертывать. Но без излишней резкости и торопливости, иначе в мире начнется такое…

- Началось уже. Только вы никак не хотите понять этого. Наступает хрустальная ночь. Вы помните, хотя бы из курса истории, что такое была хрустальная ночь?

- Знаете ли, я могу обидеться. В моей семье, среди моих недавних предков… Я еврей, в конце концов!

- Вот она и повторилась, только наша ночь - ночь Черного хрусталя: недаром Черным Кристаллом называется это здание… А вместо евреев будут уничтожать ученых и всех, кто хоть как-то содействовал нашим свершениям. Ужасно, несправедливо? Согласен. Но уже ничего не поделаешь, процесс пошел.

- Ну, до уничтожения не допустят. Как писал наш великий Рабле относительно мелюнских угрей…

- Я тоже думаю, что вы делаете слишком поспешные обобщения. В конце концов, локальный инцидент… Наши правительства сделают выводы.

- Правительства инертны. А вот массы…

- Ну, не думаю. Нет, нет. Но знаете что? Мне кажется, пришла пора писать письмо главам государств - наподобие того, как написал Рузвельту Эйнштейн…

Наконец-то Ева вернулась к Милову. Он посмотрел на нее с нежностью.

- Пойдемте, Дан, - она взяла его за руку.

- Они вас выслушают.

- Словно бы я за подачкой пришел, - буркнул Милов.

- Не обижайтесь: они так привыкли. Уже одно то, что вы не ученый…

Шестеро сидевших за столом потеснились, и, как будто без всякого сигнала, официант-тут же подставил еще стул; место для Евы нашлось еще раньше.

- Ну, господин Милов, чем вы хотите нас напугать? - почти весело обратился к нему тот, напротив которого Милов оказался. - Я волею судеб возглавляю этот питомник гениев и инкубатор открытий…

Они слушали Милова внимательно, не перебивая. Он старался говорить как можно короче и выразительнее.

- Итак, вы хотите использовать нашу станцию, чтобы обратиться к правительствам всего мира и предупредить их об опасности? Скажу сразу: нам положение не представляется столь трагичным. И мы уже сообщили о том, что здесь произошло. Так что мы полагаем: остается лишь спокойно ждать. Не сомневаюсь, что правительствами будут предприняты все необходимые действия.

- Нельзя ли уточнить, что именно вы сообщили?

- Только факты: местные власти выразили несогласие с пребыванием нашего Центра на их территории и требуют его ликвидации; местное население проявило некоторую несдержанность, в результате чего пострадал поселок ученых, однако посягательств на их жизнь не было - если не считать двух или трех спонтанных проявлений… Вообще вопрос, как вы понимаете, весьма спорный. Существует соглашение с правительством этой страны, так что переговоры будут весьма долгими, а мы тем временем спокойно продолжим нашу работу.