Джудит Херрин - Византия. Удивительная жизнь средневековой империи

Параллельно с классической системой образования монастыри с древнейших времен предоставляли неграмотным мужчинам и женщинам, посвятившим себя христианской жизни, более простую форму устного обучения: заучивание псалмов и евангельских историй. Правда, в некоторых монастырях умение читать считалось обязательным – чтобы люди могли участвовать в литургии осознанно. Такое элементарное христианское образование упоминается в жизнеописаниях византийских святых, которые часто начинали свой путь к святости с большой скорости и легкости запоминания длинных отрывков священных писаний. Дети, как правило, получали основы христианского образования в семьях. Многие учились читать, потом писать, что требовало долгих лет практики. Жизнеописания святых были написаны на простом греческом языке, который также использовался для сборников чудес и рассказов, «полезных для души». Некоторые женщины тоже учились грамоте и могли написать завещание, передать собственность и полноценно участвовать в монастырской жизни, хотя немногие достигали таких высот, как Кассия, монахиня IX в., которая сочиняла гимны, эпиграммы и поэмы. Изучение более поздних документов позволяет сделать вывод, что умение женщин если не писать, то хотя бы читать было больше распространено в Византии, чем в средневековой Европе.

Неизбежно возникало некоторое напряжение между языческим в своей основе содержанием образования и христианской культурой империи. Текст VIII в., например, проливает свет на проблемы, с которыми столкнулась группа самопровозглашенных местных философов, которые вознамерились записать надписи на постаментах статуй в Константинополе и дать комментарии о древних памятниках. Их «Краткие исторические записки» включают описания групп классических статуй и их достоинств, ссылки на портреты императоров и идентификацию построек, языческих и христианских. Исследование авторов направлено на понимание языческого окружения «Царьграда». Они предупреждают о злой силе древних статуй, которые могут упасть и убить исследователя, как это случилось с Гимерием во время правления Филиппика (711–713) на Кинегионе, древней арене для показа диких животных на византийском акрополе. Эти исследователи дают часто нелепую этимологию некоторых имен, которые они сумели идентифицировать, и цитируют неизвестных авторов в поддержку своей трактовки. Чтение древнегреческих надписей для них было почти таким же трудным, как и для нас сегодня. Тем не менее они демонстрируют очевидное свидетельство интереса к классическому прошлому, который также документирован в таких тесно связанных областях, как астрономия и астрология.

При Константине V, то есть до 775 г., была выполнена копия «Подручных таблиц» Птолемея, полезного инструмента для расчета положений светил – Солнца, Луны, планет и, следовательно, затмений. В конце века византийский двор нанял астролога, который использовал «Таблицы» для предсказания событий. Эта же научная традиция высоко ценилась в Багдаде, где христианский монах Феофил служил главным астрологом у аль-Махди (775–785) и перевел некоторые древние греческие труды на сирийский и арабский языки. Его работы также были хорошо известны в Византии и, возможно, пробудили больший интерес к трудам по астрологии, которые церковь считала неподобающими. Переработка научных текстов в Византии еще более удивительна, чем литературная культура, представленная в «Жизнеописаниях» некоторых патриархов VIII–IX вв. и святых, таких как Тарасий (784–806), Никифор (806–815) и св. Феодор (Феодор Студит), аббат Студийского монастыря (ум. 826), который получил некоторые знания о классических стихотворных размерах и писал эпиграммы в правильном стиле.

Такие навыки также поддерживались в палестинских монастырях при мусульманском правлении. В первой половине VIII в. св. Иоанн Дамаскин и его приемный брат Косма получили очень хорошее образование по классической программе, в том числе по математическим наукам. Мар Саба, монастырь Саввы Освященного возле Иерусалима, имел богатую библиотеку, которую собирали многие ученые и писцы до периода Крестовых походов. Но в 790-х гг., когда мусульманское правление стало менее терпимым, многие палестинские монахи перебрались в Константинополь, принеся с собой и свою ученость. Одним из них был Георгий Синкелл, прозванный так, потому что был synkellos (буквально – «товарищ по келье, помощник») иерусалимского патриарха. Он прибыл в столицу со своим масштабным трудом – исторической хроникой, охватывавшей первые шесть тысячелетий, от Сотворения мира до правления Диоклетиана. Традиция вести записи о человечестве начиная с первого года мира, anno mundi , сохранилась за границами империи и привнесла свежую кровь в исторические труды Византии. Ее влияние прослеживается в «Хронике», приписываемой Феофану Исповеднику, который продолжил работу Георгия Синкелла от anno mundi 5777 (284–285) до 6305 (812–813), вероятно используя собранные им материалы. Патриарх Никифор также написал более короткий вариант исторической хроники, без последовательного изложения событий. Интересно его сравнение с трудом Феофано в период 602–769 гг.