Джудит Херрин - Византия. Удивительная жизнь средневековой империи

Иконоборчество также оказало влияние на разные слои общества, в первую очередь речь идет о самих иконописцах, главным образом монахах (они подвергались преследованиям за то, что продолжали создавать иконы), и монашеских общинах, не принявших иконоборчества (например, Студийский и Хорский монастыри в столице). Монахов-иконофилов сослали в разные удаленные места. Те же, кто принял переход к иконоборчеству, обосновались в этих и других центрах, ранее бывших иконофильскими. Все те, кто продолжали поклоняться иконам дома, в первую очередь женщины, рисковали оказаться в тюрьме или подвергнуться еще более строгому наказанию. Когда св. Стефан и его спутники по приказу Константина V были брошены в тюрьму, жена тюремного офицера, говорят, тайком принесла им свои иконы, чтобы они могли молиться. Пострадали клирики с обеих сторон, твердо придерживавшиеся своей теологии и отказавшиеся идти на компромисс. Патриархи-иконофилы Герман и Никифор были вынуждены уйти в отставку, Павел отрекся (нечто крайне необычное для Византии); епископы-иконоборцы, сорвавшие собор 786 г., понесли наказание, а патриарха Иоанна Грамматика, отказавшегося покинуть свой пост в 843 г., отправили в изгнание.

Но самым важным сектором, на который повлияло иконоборчество, стала армия. Солдаты, которых Константин V привел к решающим победам над арабами и булгарами в середине VIII в., были убежденными иконоборцами. В их глазах именно правильная иконоборческая теология привела к военному триумфу над внешними врагами Византии. Что касается территорий за пределами империи, записи в других христианских источниках показывают, насколько серьезным оказалось отношение к почитанию икон. В монастыре неподалеку от Иерусалима св. Иоанн Дамаскин (675–753) всячески защищал святые иконы. В Риме иконоборческая теология считалась восточной ересью, как монофелитство. А немного севернее франкские теологи были шокированы идолопоклонническими аспектами обоснований иконофилов, узнав о них из неверного перевода решений собора 787 г. Даже за границами империи аргументы и следствия иконоборчества считались значительными.

Вероятно, самый явный признак того, что иконоборчество имело глубокие последствия, виден в попытках иконофилов уничтожить все знания о нем. Еще несколько десятилетий после 843 г. патриарх Фотий опасался возрождения иконоборчества и много писал о его опасностях, полагая, что эта политика сохранила силу и влияние даже после осуждения. Как выяснилось, он ошибался. Но уничтожение иконоборческой теологии не было полностью успешным, поскольку во время европейской Реформации протестанты, критично относившиеся к религиозным образам, придерживались практически тех же концепций и цитировали тексты, что уже имелись в византийской истории. Сравнение с более поздним опытом иконоборчества подтверждает базовые причины беспокойства христиан относительно религиозных образов: иконы имели ту же функцию, что и изображения старых языческих богов. Все древние практики были представлены в поклонении иконам: их целовали, им кланялись, перед ними зажигали свечи и лампы с ладаном, к изображенным на них святым обращались с молитвами. Иконоборцы осуждали такое поведение как новую форму языческого идолопоклонства, следствием которого становилось суеверие, что раскрашенное дерево может ответить. Мусульмане тоже заметили сходство и утверждали, что поклонение иконам делает христианство таким же, как «религия людей идолов». Отсюда стремление иконофилов к обособлению христианства от языческих икон, к почитанию истинного поклонения, которое сохранялось только для Бога. Эта проблема иногда все еще обсуждается в некоторых ортодоксальных кругах.

Утверждать, что иконоборчество носило фундаментальный характер, не значит приуменьшать значение других достижений рассматриваемого периода. Большинство жителей сильно уменьшившейся империи в VIII и IX вв. ощущало усиливавшуюся военную угрозу. Одержав победу над арабами и булгарами, Лев III и Константин V гарантировали империи выживание. Обитатели провинций, расположенных на восточной и западной границе, подвергались набегам с разной регулярностью. Хотя Константинополь снова был осажден, он выдерживал все более поздние нападения вплоть до 1204 г. Правовые реформы, укрепление военного правительства, реставрация династического правления и восстановление положения Константинополя как главного рынка в Восточном Средиземноморье оказывались для жизни византийцев важнее, чем иконоборчество. Тесная связь между ним и военными победами, созданная Константином V и скопированная его преемниками, должно быть, являлась причиной систематического уничтожения произведений изобразительного искусства: вряд ли уцелела и сохранилась до наших дней хотя бы одна из константинопольских икон до 730 г. Тем более что и писать их было некому – художники и монахи-иконофилы подвергались гонениям, их пытали и убивали.