Бахауддин ибн Шаддад - Саладин Победитель Крестоносцев

Наш Святой Пророк говорил: «Когда щедрый оступается, Аллах берет его за руку». Среди хадисов есть несколько, посвященных щедрости. Эта черта характера султана слиш­ком хорошо известна, чтобы подчеркивать ее на письме, и слишком очевидна, чтобы требовалось обращать на нее внимание. И все же я лишь коротко упомяну об этом и замечу, что тот, кто обладал такими несметными богатствами, после смерти оставил в казне лишь сорок семь дирхамов и один слиток тирского золота, вес которого мне не известен. И при этом он раздавал [управление] целыми провинциями. Когда он взял под свою власть город Амид[25], он подарил его Ибн Кара Арслану, попросившему его об этом. Однажды в Иерусалиме я присутствовал при том, как перед отъездом в Дамаск он принимал великое множество по­слов и у него в запасе было слишком мало денег, чтобы сделать подарки послам. Я постоянно напоминал ему об этом, пока он в конце концов не продал для государственной казны (бейт ал-мал) одно из своих угодий, чтобы быть в состоянии раздать вырученные деньги в качестве подарков послам. Это было осуществлено с нашей помощью, и в итоге не осталось ни единого дирхама. Он одинаково свободно раздавал подарки и тогда, когда был в стесненных обстоятельствах, и тогда, когда наслаждался изо­билием. Его казначеи всегда заботились о том, чтобы утаить от него не­которые денежные суммы на случай непредвиденных обстоятельств; ибо они знали, что стоит ему их увидеть, как он тотчас же потратит их. Од­нажды я слышал, как в разговоре он сказал по поводу одного из хадисов: [20] «Возможно, в мире есть люди, которые ценят деньги так же, как прах под своими ногами». Он явно говорил о себе. Он всегда отдавал больше того, о чем его просили. Я никогда не слышал, чтобы он сказал: «Мы уже ему давали». Он без конца делал подарки; тем, кому он уже делал подарки, он дарил новые, и при этом делал это с таким удовольствием, словно никогда прежде ничего им не дарил. Он всегда проявлял великую щедрость, даря во второй раз больше, чем человек получал от него в пер­вый раз. Об этом было известно настолько хорошо, что люди пытались воспользоваться возможностью выманить у него деньги. Я никогда не слышал, чтобы он говорил: «Я уже несколько раз делал тебе подар­ки; сколько же раз мне придется давать тебе еще?» Большинство отве­тов на эти просьбы были написаны под мою диктовку, а иногда и мной собственноручно. Мне часто бывало стыдно за жадность, проявляемую теми, кто обращался к нему с просьбами; однако я всегда, не колеблясь, обращался к султану от их имени, зная, до какой степени он щедр и великодушен. Всякий, кто поступал к нему на службу, получал от него такие дары, что ему никогда не приходилось искать щедрости кого-то другого. Перечислить его дары и описать их разнообразные формы бы­ло бы поистине невыполнимой задачей. В разговоре по этому поводу я однажды услышал, как глава дивана заявил: «Мы вели учет количеству коней, подаренных им на одной только равнине Акры, и их число пре­высило десять тысяч».[26] Те, кто был свидетелем его щедрых даров, не подумают, что это что-то из ряда вон выходящее. Великий Боже, это Ты внушил ему такую щедрость, Ты, Щедрейший из щедрых! Пролей на нас Твою милость и Твое благоволение, о Ты, Самый Милостивый из тех, кто проявляет милость! [21]

Передано, что Святой Пророк сказал: «Господь любит отвагу, даже (если она проявляется) при убийстве змеи». Султан был храбрейшим из храбрых; его отличали сила духа, муже­ственный характер и бесстрашие. Я видел, как он первым шел на бой с франками, к которым каждую минуту прибывали все новые и новые подкрепления, и это зрелище (вид этой опасности) лишь укрепляло его мужество и выдержку. Однажды вечером к берегу причалили более се­мидесяти вражеских кораблей; для того чтобы подсчитать их количе­ство, мне потребовалось все время между молитвой 'аср[27] и молитвой магриб; однако их появление лишь укрепило его дух. Другой случай был тогда, когда с наступлением сезона дождей он распустил войско и с малочисленным отрядом оказался перед лицом крупного вражеского войска. В день, когда был заключен мир, Балиан ибн Барзан[28], один из главных прибрежных властителей, сидел напротив султана, и я спро­сил у него, какова была численность их войск. Переводчик передал мне такой ответ: «Когда повелитель Сидона (один из их предводителей и разумных среди них) и я покидали Тир, чтобы присоединиться к нашей армии (осаждавшей Акру), мы видели их с вершины холма и попыта­лись приблизительно оценить их численность. Повелитель Сидона сказал, что их пятьсот тысяч; я сказал — шестьсот тысяч». Тогда я спро­сил, каковы были их потери, и он ответил: «Почти сто тысяч на поле боя; и лишь Господу известно, сколько погибло от болезней и сколько [22] утонуло». И из всего этого великого множества лишь малое число вер­нулось на родину.