Азиза Джафарзаде - Напасть

А у шахзаде с уст не сходило: "румлинская красавица, ясноглазая моя..."

... Поздним вечером, после трудной и тягостной беседы, сын покидал походный шатер шахбану. Мать с видом искушенного полководца посвящала шахзаде в премудрости военного противостояния и свои суждения о том, как одолеть врага. Гамза Мирзу несколько утомили пространные разъяснения. У походного стана румлинцев его ждала Эсьма. Но он не смел прервать разговор с матерью. Наконец, выждав подходящую паузу, он поднялся. Поцеловав ей руку, сказал:

-Позволь мне откланяться.

-Куда ты так спешишь, сын мой? Пока вроде рано тебе ложиться спать.

-... Мне и не до сна. Хочу обойти расположение наших воинов.

-Будь осторожен. Неровен час, напорешься на вражьих лазутчиков...

-Не тревожься, мать, - улыбнулся он. - Я с ночью знаком накоротке...

-Да хранит тебя Аллах.

-Спокойной ночи.

-Ступай с миром.

Выйдя из шатра, он урывками вспоминал долгую беседу, "военные" рассуждения матери. "Отец, отец... Здесь твое место, здесь... Ну что тут поделаешь?.. Ладно еще, слаб глазами, он и крови не выносит... а как обойдешься на войне - без крови?.."

Перед ним выросла фигура Эсьмы, облаченной в доспехи.

Сразу все вылетело из головы - и наставления матери, и премудрости стратегии, и досада на набожного отца...

В отсвете походных костров мерцали ее глаза. Гибкая рука, покоившаяся на эфесе меча, протянулась к ее руке.

Когда же он успел дойти до лагеря румлинцев?!

Читатель уже знает о любви шахзаде к поэзии великих устадов. Бейты из Насими, Физули, строфы Хатаи - его прямого предка - часто приходили ему на память - при свидании с любимой, в томительные дни ожидания, в минуты расставаний. Поэты скрашивали его одинокие ночи: при свете свечи он подолгу читал диваны устадов, певцов любви, шептал и повторял строки, как молитвы.

Что касается стихов Имадеддина Насими, казненного в Халебе, их приходилось читать в тайне. В среде правоверных многие считали ширванского поэта-хуруфита "еретиком", иные шииты говорили, что он похуже суннитов, что он посягнул на устои ислама и дерзнул провозгласить "ан-аль-хагг", то есть равнять себя со Всевышним...

Как он добрался до лагеря румлинцев - путь изрядный, ночь, враг неподалеку, - не помнил.

-Ты ли предо мной, душа,

или все приснилось мне?

Она отозвалась:

-Или, снизойдя с небес,

вдруг луна явилась мне...1

-Аферин!..2 Давно ждешь меня?

-Вечность...

Руки сплелись с руками.

-Прости... Я не мог придти раньше... С матерью разговор затянулся...

-Я так и поняла. Только мать могла задержать тебя.

-Она говорила о предстоящей битве. Со знанием дела... Куда уж моим воителям до нее.

-И в наших краях молва о ее ратной доблести ходит.

"Кабы и матери моей так хорошо думать о ваших..."

Он ощущал ее близкое теплое дыхание.

Они прошлись по склону, залитому бледным светом луны, не ощущая колдобин и рытвин.

Они не писали стихов, но сейчас их состояние было похоже на вдохновение, и прекрасные устады поэзии, договаривали то, чего они сами не могли выразить словами.

О, свет моих очей,

С тобою встречи жажду.

Кумир души моей,

С тобою встречи жажду! - шептали ее уста строки Насими. Природная девичья застенчивость не позволила бы ей открыто признаться в этой душевной жажде...

И шахзаде испытывал благоговение перед целомудренной девственной чистотой, призывая на помощь златоустов поэзии.

-О, лунный лик, о тонкий стан,

О, неземная красота,

О, нежно-алые уста!

С тобою встречи жажду!..

Услышь такие речи из уст сына, своенравная шахбану не преминула бы выговорить и пожурить его: мол, что ты нашел в этой суннитской смуглянке-замухрышке, какие-такие "неземные" прелести тебе вскружили голову?.. Куда ей до "лунного лика" и прочего?..

Они разговаривали стихами.

-Это чьи слова?

-Шаха Исмаила, прадеда моего.

-Наверно, он и сам был ашиг...

-Еще какой! Говорят, обожал Таджлы-ханум, прабабушку мою...

-И Таджлы-ханум, наверно, была подстать доблестному мужу...

-Да. Всегда следовала за ним - и в походы, и на битвы. Таковы тюркские женщины. Всегда с мужьями-воинами, в обозе, в седле. Случилось, и детей рожали в походных шатрах...

-Бедные!

-Святые!..

-Объясни мне, почему "Хатаи"? Откуда это имя, ты не знаешь?

-Говорят, что он выбрал этот тахаллус1, памятуя об ошибках молодости...

Не видел я сокровищ в мире,

неповторимых столь, как ты,

Не видел среди всех красавиц

столь совершенной красоты.

Она произнесла следующий бейт.