Сара Брэдфорд - Лукреция Борджиа

Относительно отъезда вышеупомянутой госпожи [Джулии], не следовало бы Вам, Ваше Святейшество, гневаться на моего мужа и на меня. Дело в том. что когда до нас дошла новость о серьезной болезни синьора Анджело, мадонна Адриана и донна Джулия решили во что бы то ни стало немедленно уехать. Мы всеми силами пытались разубедить их, говорили, что лучше было бы дождаться совета Вашего Святейшества. И только в этом случае, получив Ваше согласие, уехать. Но горе их было столь велико, а желание увидеть его еще живым так сильно, что никакие доводы не помогли нам удержать их на месте. С большими трудностями я убедила их подождать немного, надеясь, что их тревога и решимость отправиться в путь немного ослабеют. Когда же гонцы приехали с новостью, что больному стало еще хуже, никакие убеждения, доводы и мольбы не помогли: они немедленно приказали подать лошадей и отбыли вопреки нашему с мужем желанию. Уж слишком тяжко переживали они грядущую потерю. Скажу вам честно: если бы не ваш запрет, я последовала бы за ними. Уверяю Вас, Ваше Святейшество, велика была горечь в моем сердце от того, что мы можем потерять синьора, к которому я относилась как к брату, И от того, что не успели мы получить Ваш совет и все происходит без согласования с Вами. И кроме прочего, я на время утратила общество милых и близких мне друзей. Как бы то ни было, нет у меня власти над поступками других людей. Они сами могут быть свидетелями: я сделала все от меня зависящее, чтобы они не уезжали. Прошу Вас, не воспринимайте случившееся как проступок. Не осуждайте нас за то, в чем мы с мужем не виноваты.

Перейдя к политическим вопросам, она с необычайной для женщины ее возраста проницательностью поздравила Александра с успехом его переговоров с королем Альфонсо. Встреча состоялась 14 июля 1494 года в Виковаро, близ Тиволи. Затем Лукреция выразила надежду на заключение соглашения с Колонной.

Несмотря на оптимистичный тон письма Лукреции, положение Александра в Риме становилось все опаснее. Главный его враг и соперник в папском окружении, Джулиано делла Ровере, бежал во Францию и потребовал созыва церковного собора, чтобы сместить Александра по обвинению в симонии. «Если кардинал Джулиано сделается союзником Франции, — написал 2 мая миланский посол Стефано Таберна, — против папы будет выковано мощное оружие». 17 марта Карл VIII объявил о своем намерении войти в Италию. Новость о том. что Джулиано стал его союзником, и его призыв созвать церковный собор серьезно обеспокоили Александра. В конце июня Асканио Сфорца бежал в Рим, присоединился к Колонне и сумел отговорить его от союза с Неаполем. Асканио тоже потребовал созыва собора с целью смещения папы. Александру угрожали со всех сторон. На встрече 14 июля с королем Альфонсо Неаполитанским решили, что глава клана, Вирджинио Орсини, должен оставаться в Римской Кампании и не выпускать из вида Колонну, а неаполитанские войска под командованием старшего сына Альфонсо, Феррантино, при поддержке союзников, флорентийцев, направятся на север. Короля Франции все это не остановило: уверенный в нейтралитете Венеции и Милана, он перешел границу Франции и Савойи и двинулся в южном направлении.

Сколь бы сложным ни было положение, Александра не оставляло желание увидеть любовницу. Джулии Фарнезе тоже было нелегко. Ее муж, Орсино Орсини, вряд ли был доволен скандальной связью жены с папой. Под предлогом болезни он остался в Читта-дель-Кастелло, к неаполитанской армии не присоединился, а настаивал, чтобы Джулия вернулась к нему в Бассанелло. Александр же потребовал от Вирджинио Орсини, чтобы Орсино явился в военный лагерь герцога Калабрии. Папа пригрозил отдать Остию врагам рода Орсини — клану Колонна и Савелии, и в отношении своего несчастного родственника Вирджинио вынужденно принял сторону Александра. 21 сентября 1494 года Вирджинио под диктовку написал письмо Орсино (в секретных архивах Ватикана сохранился черновик, написанный рукой папы). Сначала письмо приписывали Александру, однако по смыслу и тому, что отправлено оно было из Монтеротондо, крепости Орсини, следует: текст был предварительно согласован во время римской встречи. Александр просто сохранил черновик в своем архиве.

В этом письме Вирджинио сообщил Орсино, будто герцог Калабрии разгневался, узнав, что Орсино уже совершенно здоров. «А потому взываю к твоей чести и прошу немедленно явиться к герцогу, который, я уверен, примет тебя благожелательно», — написал он, после чего прибавил, что надеется увидеть в Риме Адриану и Джулию, «твою мать и твою жену». Он хотел бы просить их не покидать папу: это необходимо для неаполитанского короля и его государства, а также для блага рода Орсини. Он полагал, что король то же самое написал и Адриане: «А потому необходимо, мы о том молимся и настоятельно просим тебя, немедленно напиши госпоже [Адриане], попроси ее, а жене — прикажи, чтобы вместе они немедленно отправились в Рим, а приехав, с присущим им тактом и умением настояли, чтобы папа оставался тверд в своем решении…» Ввиду срочности дела он направил с письмом своего курьера и попросил дождаться ответа, подтверждающего, что Орсини приказ получил.