Сара Брэдфорд - Лукреция Борджиа

Он серьезно упрекнул мессера Асканио и кардинала Сансеверино за то, что они уступили мадонну Джулию, мадонну Адриану и Джироламу Фарнезе Его Святейшеству, ибо, если и вправду эти дамы «свет очей» папы, то с их помощью можно было заставить его сделать все что угодно, так как он ни за что не согласился бы потерять их. Захватившие их французы получили в качестве выкупа жалкие три тысячи дукатов, тогда как папа с радостью выложил бы пятьдесят тысяч и больше, лишь бы забрать их обратно. До герцога [Сфорца] дошли из Рима подробности <���…> Когда дамы приехали. Его Святейшество вышел их встретить. На нем был черный камзол, окаймленный золотой парчой, красивый испанский пояс с пристегнутыми к нему по испанской моде мечом и кинжалом. Сапоги тоже испанские, на голове бархатная биретта [20] Биретта — четырехугольный головной убор католических священников. . Герцог спросил у меня, смеясь, что я обо всем этом думаю. Я сказал, что был бы я миланским герцогом, как он, так попытался бы вместе с французским королем под предлогом установления мира устроить Его Святейшеству ловушку и с помощью красивых слов, которые он и сам привык расточать, взял бы в плен и его, и кардиналов. Сделать это совсем нетрудно.

Лукреция тем временем оставалась в Пезаро. Жизнь там была приятная — дворец на главной площади и красивая вилла на горе Сан Бартоло рядом с городом. Общество в Пезаро, хотя и не такое космополитичное, как в Риме, но далеко не скучное и не провинциальное. Самое главное — безопасность: французская армия, двигаясь на юг, не встречала на своем пути сопротивления. Они торопились дойти до Рима и взять Неаполь. Отец ее в Риме находился в изоляции. Поддерживал его только Чезаре. Хуан до сих пор жил в Испании, Жофре и Санча — в Неаполе. Орсини предал Александра: сдал замок Браччано французскому королю, и неаполитанской армии пришлось отступить на юг для защиты королевства. 31 декабря Карл VIII во главе войска вошел в Рим через врата дель Пополо. Александр тайным ходом вышел из Ватикана в замок Святого Ангела. Он прихватил с собой личные документы (включая письма, процитированные в этой главе), которые раскрыли много тайн о его семейных делах. Борджиа оказались в безвыходном положении.

В конце весны 1495 года ситуация драматизировалась. Не имея никакого оружия, кроме дипломатических способностей и сильного характера, Александр сумел перехитрить французского короля, за спиной которого стояла мощная армия. Кроме красивых слов, Карл ничего от папы не дождался. Король направился в Неаполь, прихватив с собой Чезаре в качестве заложника (тем самым он надеялся гарантировать смирение его отца). Какова же была его ярость, когда по заранее составленному плану Чезаре, переодевшись грумом, сбежал в Веллетри! Когда обнаружили, что в его сундуках вместо багажа были камни, король вышел из себя. «Все итальянцы — грязные собаки! — воскликнул он. — А святейший папа — самый гнусный из «их!» Спустя несколько месяцев после отбытия из Рима король понял, какого коварного врага он обрел в лице Александра VI. Папе удалось объединить против него все силы. 31 марта 1495 года против французов был собран мощный союз — Священная лига. В нее вошли Милан, Венеция, Испания, Ватикан и император.

Тем временем Карл утратил контроль над ситуацией в Неаполе. Поначалу его приветствовали, потом возненавидели. Несмотря на безобразную наружность — «походил на монстра, а не на человека», как сказал о нем один из очевидцев, — Карл был падким до женщин. «[Он] отличался редкостным сладострастием, то и дело совокуплялся, при этом, добившись близости с одной женщиной, тотчас утрачивал к ней интерес и обращал внимание на другую…» — писал о нем другой современник. Солдаты его были ничуть не лучше: «Французы похожи на шутов, грязные и развратные люди… Их постоянно заставали в момент прелюбодеяния». Когда основная часть французской армии в мае покинула королевство и направилась домой, то унесла с собой не только добычу, но и сифилис, ужасную новую болезнь, распространившуюся по Европе подобно лесному пожару.