Артем Драбкин - Я дрался с асами люфтваффе. На смену павшим. 1943—1945.

Вскоре вместо пропавшего Романенко командиром полка был назначен Ковалев 1— настоящий летчик.

[ 1Ковалев Алексей Родионович,подполковник. Воевал в составе 66-го гиап (875-го иап), с конца 1943 г. — командир 91-го иап. Всего за время участия в боевых действиях в воздушных боях сбил 5 самолетов лично и 1 в группе. Награжден боевыми орденами и медалями.

2Цыганков Иван Максимович,старший лейтенант. Воевал в составе 91-го иап. Всего за время участия в боевых действиях в воздушных боях сбил 15 самолетов лично и 2 в группе. Герой Советского Союза, награжден орденами Ленина, Красного Знамени (дважды), Красной Звезды, медалями.

3Миоков Николай Дмитриевич,майор. Воевал в составе 91-го гиап. Всего за время участия в боевых действиях выполнил около 230 боевых вылетов, в воздушных боях лично сбил 22 самолета противника. Герой Советского Союза, награжден орденами Ленина (дважды), Красного Знамени (трижды), Александра Невского, Отечественной войны 1-й ст., Красной Звезды, медалями]

Что дальше было? Пять летчиков — Цыганков 2, Шилов, Капай-гора и я, под командованием Миокова 3— были направлены на аэродром Васильков для ведения разведки в интересах 37-й и 40-й армий. Как-то раз мы с Капай-горой полетели на разведку и обнаружили какие-то непонятные копны. Они стояли в шахматном порядке, не так, как ставят в деревне. Спустились пониже, потом еще пониже. Увидели, что это замаскированные танки. Прилетели, все доложили. Оказалось, что немцы готовили контрудар. Вскоре после такой нашей разведки командир говорит Миокову: «Вы с Цыганковым летите в Жуляны, заправьтесь там антифризом и получите зимнее обмундирование». Это было уже в конце ноября. Мы взлетели, пришли в Жуляны, разошлись для посадки, а нам: «Отставить. Собраться в такой-то квадрат. Сопроводите группу «илов». Кучевка была баллов восемь. Мы с Цыганом идем: он справа, я слева. Вдруг Цыганков резким разворотом влево пошел мне под хвост. Я потерял его. Один продолжал выполнять задание. Потом, смотрю, время кончилось, горючее на исходе, надо на посадку идти. Я сел. Цыган уже сидит. Спрашиваю: «Ты где был?» — «Я там был. Ты что, ничего не заметил? Тебя же хотели снять. «Фока» подошел вплотную. Еще бы немножко, и сбил бы». А я ничего не видел в этих облаках. Говорю ему: «Спасибо, Ванюша».

Бои разные в ту пору были. Много летали на сопровождение «илов». 23 февраля я гнался за «пешкой». Самолет наш, а летали на нем немцы без номеров и без звезд. Мне удалось со второй атаки убить стрелка, но «пешка» прижалась к самой земле. Рядом линия фронта, а у меня температура масла 120 градусов. Пришлось ее бросить.

Весной отправили нас в Харьков получать новые машины Як-9Т. На них летали недолго, а уже летом в Багай-Барановке получили Як-3. Дали облетать мне «единичку». Ой, хорошая машина, а мотор не тянет. Что такое? Вызвали с завода испытателя. Он говорит: «Летать не умеете». — «Ну, полетай!» Он сел, полетел, пропал куда-то. Потом глядим — идет он, у него дым сзади. Говорит: «Что-то здесь не так. Мотор действительно не тянет».

А тут пришла телеграмма, что Головатый Еремину купил самолет. Мы эту «единичку» ему и отправили. На нее наверняка мотор новый поставят, и он ее получит в лучшем виде. Мы получили машины в понедельник, 13 июня. Приехал генералитет, заместитель Яковлева. Нас хотели сфотографировать. Мы отворачиваемся все, мол, понедельник, да еще чертова дюжина — примета очень плохая. Так и не стали фотографироваться.

В первые два дня Львовской операции погода была плохая, мы не летали. На третий день нас подняли. Нас вел командир полка Ковалев. Бой завязался нешуточный. 22 наших самолета против 85 немцев. Происходило все на высоте 1500—1700 метров. Бой продолжался минут 40 и неожиданно прекратился. В этом бою я отбивал атаки от своего ведущего. В какой-то момент я сошелся на лобовой с Ме-109, но он не выдержал, отвернул, и мне удалось выйти ему в хвост и сбить.

Я в то время уже старшим летчиком был. Смотрю, а где же Шилов, наш командир звена? Только что же видел его 69-й номер. Он шел ведомым у штурмана полка. Мы сели с Борковым на соседний аэродром — до нашего далеко было. Нас уже и заправили, а Шилова все нет. Я говорю: «Должен прилететь. Я видел его». Так и не дождались мы Шилова. Часа через полтора прилетели на свой аэродром. Шилова по-прежнему нигде нет. Механик предполагает: «Может, он сел на вынужденную». Потом мы уже узнали, что он перелетал линию фронта и попал под зенитный огонь. Его маханули прямым попаданием. Мотор встал. Он подумал, что это передний край, и решил садиться. Выпустил шасси, сел, машина бежала, бежала и встала. Он выскочил, а кругом немцы. Попал в плен.