Артем Драбкин - Я дрался на танке. Фронтовая правда Победителей

© Драбкин А., 2015

© ООО «Издательство «Яуза», 2015

© ООО «Издательство «Эксмо», 2015

– Дмитрий Федорович, на каких американских танках вы воевали?

– На «Шерманах», мы их звали «Эмчи» – от М4. Сначала на них была короткая пушка, а потом стали приходить с длинной пушкой и дульным тормозом. На лобовом листе у них была установлена подпорка для фиксации ствола во время марша. В общем, машина была хорошая, но, как у всякой машины, были свои плюсы и минусы. Когда мне говорят, вот, мол, плохой был танк, я отвечаю: извините! Так нельзя говорить. Плохой по отношению к какому?

— Дмитрий Федорович, у вас в части были только американские машины?

– Моя 6-я танковая армия воевала на Украине, в Румынии, в Венгрии, Чехословакии и Австрии. А потом нас перебросили на Дальний Восток, и мы воевали против Японии. Я коротко напомню, что армия состояла из двух корпусов: 5-го гвардейского танкового Сталинградского корпуса на наших Т-34 и 5-го механизированного корпуса, где я воевал. После Кишиневской операции наш корпус стал 9-м гвардейским. Каждый корпус состоял из четырех бригад: в нашем мехкорпусе было три мехбригады и одна танковая бригада, где я воевал, а в танковом корпусе было три танковые бригады и одна мотострелковая. До 1943 года в этом корпусе были английские танки: «Матильды» и «Валентайны». А после 1943 года наши совсем отказались от этих танков, потому что очень большие недостатки у них были. В частности, на тонну веса приходилось где-то 12–14 л.с., а в то время считалось для хорошего танка иметь 18–20 л.с. Из этих трех танков лучшим был «Валентайн» канадского производства. Броня наклонная, а главное то, что на нем стояла 57-мм длинноствольная пушка. Так вот, с конца 1943 года мы перешли на американские «Шерманы».

– Но английские танки не изымали, они воевали до своего конца, то есть был период, когда ваш корпус имел смешанную матчасть – и английскую и американскую. Возникали ли дополнительные проблемы в связи с наличием такой широкой номенклатуры машин разных стран? Например, со снабжением, ремонтом?

– Ну, проблемы были всегда, тут сложно сказать. Вообще, «Матильда» – такой говеный танк, просто невероятно! Я хочу остановиться на одном недостатке «Матильды», который нам очень мешал. Какая-то дурная голова в Генштабе спланировала операцию, и наш корпус бросили под Ельню, Смоленск, Рославль. Там отвратительная местность – лесисто-болотистая. А у «Матильды» фальшборта, танк-то разрабатывался в основном для действий в пустыне. В пустыне хорошо – песок высыпается, а у нас грязь забивалась в ходовую между гусеницей и фальшбортом. У «Матильды» коробка перемены передач (КПП) была с сервомеханизмом для легкости переключения передач. В наших условиях она оказалась слабой, постоянно перегревалась и выходила из строя. Англичанам хорошо, у них уже тогда, в 1943-м, был агрегатный ремонт, то есть сломалась КПП, ты четыре болта отвернул, коробку долой, новую поставил и поехал. А у нас так не всегда получалось. У меня в батальоне был старшина Нестеров, бывший колхозник-тракторист, в должности батальонного механика.

Вообще, в каждой роте был механик, а этот был для всего батальона. Еще у нас в корпусе был представитель английской фирмы, которая производила эти танки, вот фамилию забыл. Она была у меня записана, но, после того как меня подбили, все у меня в танке сгорело, и фотографии, и документы, и записная книжка. На фронте запрещалось вести записи, но я вел потихоньку. Так вот, представитель фирмы постоянно мешал нам ремонтировать отдельные узлы танка. Говорил: «Здесь заводская пломба, ковырять нельзя!» То есть выбрасывай агрегат и ставь новый. А нам что делать? Нам танк чинить надо. Нестеров у нас ремонтировал все эти коробки передач запросто. Представитель фирмы раз подошел к Нестерову: «Ты в каком университете учился?», а Нестеров отвечает: «В колхозном».

«Шерман» был гораздо лучше в этом плане. А вы знаете, что одним из конструкторов «Шермана» был русский инженер Тимошенко? Это какой-то дальний родственник маршала С.К.Тимошенко.

Конечно, у «Шермана» были свои недостатки. Самым большим недостатком было высокое расположение центра тяжести, и танк часто опрокидывался на бок, как матрешка. Вот благодаря этому недостатку я, возможно, и остался жив. Воевали мы в Венгрии в декабре 1944 года. Веду я батальон, и на повороте мой механик-водитель ударил машину о пешеходный бордюр, и танк мой перевернулся. Конечно, мы покалечились, но остались живы. А остальные четыре моих танка прошли вперед, и там их подожгли.