Следствие по делам Марчука и Гаврилова проводилось с грубыми нарушениями закона и недозволенными методами, в связи с чем прокуроры были сломлены. Гаврилов писал на имя начальника управления НКВД по Ярославской области: «Не желая вести какой-либо борьбы со следствием, я желаю дать чистосердечные показания о моем участии в троцкистской организации, существовавшей в облпрокуратуре...»
4 августа 1937 года был арестован начальник отдела жалоб Ярославской областной прокуратуры Михаил Васильевич Еремеев. В середине 30-х годов он работал прокурором Кинешемского района Ивановской области. За то, что он дал «неправильное» заключение по одному из контрреволюционных дел, его сняли с работы и хотели отдать под суд. Однако через несколько месяцев Еремеева восстановили на работе в органах прокуратуры и назначили старшим следователем областного аппарата. Затем он возглавил отдел жалоб.
29 декабря 1937 года в Ярославле выездной сессией Военной коллегии Верховного суда рассматривались, одно за другим, дела в отношении заместителя Ф. Л. Марчука, И. В. Гаврилова, Н. Ф. Никифорова и А. И. Рынкова. Председательствовал на этих процессах корвоенюрист Матулевич, членами суда были диввоенюрист Голяков и бригвоенюрист Ждан. Все подсудимые в судебном заседании категорически отвергли свою вину. В последнем слове Марчук просил суд о снисхождении, Гаврилов предлагал учесть, что он оговорил себя, а Никифоров настаивал на возвращении дела на доследование. Судьи, конечно, к этим заявлениям не прислушались. Процессы были недолгими, в духе того времени. Четыре дела рассмотрели менее чем за два часа. Все подсудимые были приговорены к высшей мере наказания. Казнь состоялась на следующий день.
31 декабря 1937 года Военная коллегия Верховного суда в том же составе рассмотрела дело по обвинению М. В. Еремеева. Хотя фабула дела была аналогичной, судьи оказались к нему более снисходительными. Еремеева приговорили к 10 годам лишения свободы с поражением в политических правах сроком на 5 лет. В тюрьме Михаил Васильевич пробыл около четырех лет. 23 июня 1941 года (на второй день войны) военный прокурор Главной военной прокуратуры военюрист 2 ранга Скотченко, изучив его дело, пришел к выводу, что вина Еремеева не доказана. К этому времени уже были осуждены прокурор Ярославской области Юрчук и начальник областного управления НКВД Ершов за допущенные ими злоупотребления. Последний признался, что многие дела фальсифицировались, а к обвиняемым применялись незаконные методы ведения следствия. Заключение военного прокурора было утверждено заместителем главного военного прокурора Н. П. Афанасьевым. 23 сентября военная коллегия Верховного суда СССР под председательством диввоенюриста Кандыбина приговор в отношении Еремеева отменила и уголовное дело прекратила с последующим освобождением его из тюрьмы.
По протесту главного военного прокурора В. И. Носова Военной коллегией Верховного суда в тот же день было пересмотрено и дело в отношении И. В. Гаврилова. За недоказанностью предъявленного ему обвинения приговор был отменен, а уголовное дело прекращено. Произошел редкий для тех лет случай, когда после вынесения смертного приговора и приведения его в исполнение человек, обвиненный по трем статьям о контрреволюционных преступлениях, был полностью реабилитирован.
Проходивший по одному делу с Марчуком, Гавриловым и Никифоровым, осужденными к смертной казни, помощник прокурора области Дмитрий Андреевич Кошелев все же не разделил их судьбу. Расследование его дела затянулось до начала первой волны частичной реабилитации. Оно слушалось в Ярославле Военным трибуналом Московского военного округа 23 ноября 1939 года. И хотя Кошелев обвинялся по двум статьям о контрреволюционных преступлениях, суд полностью его оправдал.
В 1940 году готовилась реабилитация и Ф. Л. Марчука. Прокурор Союза Панкратьев внес даже протест в Пленум Верховного суда на приговор Военной коллегии от 29 декабря 1937 года, но в последний момент дрогнул и предложил снять его с обсуждения.
Дела в отношении ряда прокурорских работников Ярославской области были направлены не в суд, а в Особое совещание при НКВД ССР.
Арестованный 5 августа 1937 года по этому делу прокурор Костромы Петр Иванович Иванов спустя полгода (27 марта 1938 года) был приговорен Особым совещанием за «контрреволюционные действия» к 8 годам исправительно-трудовых лагерей.
Помощник прокурора области Константин Федорович Шишлов в марте 1938 года был приговорен к 5 годам лагерей. Юрисконсульт горторга (ранее работавший помощником прокурора) Иван Григорьевич Пальгунов в августе 1938 года осужден к 8 годам заключения.
Читать дальше