Юрий Орлов - Прокуроры двух эпох. Андрей Вышинский и Роман Руденко

В 1939—1940 годах были осуждены на длительные сроки лишения свободы помощник прокурора РСФСР Михаил Петрович Глазков, помощники прокурора Союза Евсей Густавович Ширвиндт, Борис Лазаревич Борисов-Эйдельман, Михаил Владимирович Острогорский и многие другие московские прокуроры.

С мая по август 1937 года органами НКВД была арестована большая группа прокурорско-следственных работников и судей Ярославской области. Они проходили по так называемому делу № 475 и обвинялись в создании троцкистской террористической организации, которая, по версии следствия, проводила «подрывную контрреволюционную деятельность, направленную на сохранение контрреволюционных кадров от репрессий, на разложение прокурорско-судебного аппарата и дискредитацию карательной политики Советской власти». Расследование дела, значившегося под одним номером, проводилось, как тогда практиковалось, разрозненно. По мере отработки «вины» того или иного обвиняемого или его «важности» с точки зрения следствия дела направлялись в суд или Особое совещание при НКВД СССР.

В качестве основных обвиняемых проходили заместитель прокурора Ярославской области Ф. Л. Марчук, помощник прокурора И. В. Гаврилов; прокурор Н. Ф. Никифоров и старший судья Гаврилов-Ямского района А. И. Рынков.

Судьба людей, привлеченных по этому делу, оказалась различной: одних расстреляли, других осудили к отбыванию наказания в лагерях. (В настоящее время все они полностью реабилитированы.) Были и оправданные. В отношении ряда лиц дела прекратили еще во время следствия. Некоторых реабилитировали еще в 1941 году (одного — после расстрела). И такое случалось.

Извлеченное из архива дело свидетельствует о том, как в годы массовых репрессий при попустительстве и поощрении прокурора Союза Вышинского создавались «дутые» обвинения в отношении людей, действительно стоявших на страже законности и правопорядка, пытавшихся по мере своих сил и возможностей противостоять произволу. Листая пожелтевшие страницы, можно наглядно увидеть обстановку в органах прокуратуры, которая сложилась при «сталинском инквизиторе». В этих делах переплелось все: честность и подлость, смелость и малодушие, самооговоры и доносы, ревностное исполнение служебных обязанностей и двурушничество. Здесь можно увидеть, как «ломались» сильные личности и как доносчики или, скажем так, лица, ложно понимавшие свой долг (ведь они писали докладные записки с «благими» намерениями — разоблачая «врагов народа»), сами пополняли ряды жертв.

Прокурором Ярославской области в те годы работал Борис Кононович Юрчук (он и санкционировал многие аресты своих подчиненных). Юрчук был назначен на эту должность 20 июля 1936 года приказом наркома юстиции РСФСР Крыленко по представлению прокурора республики Антонова-Овсеенко. Родился Юрчук в 1895 году в Гродненской губернии, в семье крестьянина-середняка. Учился в церковно-приходской школе, затем занимался сельским хозяйством, а в 1915 году был призван в армию. Служил матросом на корабле «Двина» на Балтийском флоте. В августе 1918 года Реввоенсоветом республики в числе 500 матросов Балтфлота был направлен комиссаром в Волжскую военную флотилию, участвовавшую в боях под Казанью и Царицыным. В июне 1920 года Юрчука назначили членом Реввоентрибунала Черноморо-Азовского флота. Затем он занимал должности председателя Костромского губернского и Ульяновского окружного судов, прокурора Чапаевска. За это время окончил Высшие юридические курсы в Москве. В июне 1931 года Юрчук был «переброшен» на партийную работу и избран секретарем Каменского райкома ВКП(б), а затем утвержден заведующим орготделом краевого исполкома. Непосредственно перед назначением на должность прокурора области он работал начальником политотдела совхоза имени М. Горького в Оренбургской области.

Первой жертвой среди прокуроров области стал прокурор Гаврилов-Ямского района Николай Флавионович Никифоров. Его арестовали 25 мая 1937 года. Донос на него (в форме докладной записки) поступил в управление НКВД по Ярославской области еще в феврале 1937 года и был подписан начальником районного отделения НКВД сержантом госбезопасности Ш. Он писал, что прокурор в «процессе повседневной своей работы проводит тенденцию к смазыванию наших (т. е. расследованных органами НКВД. — Авт .) следственных дел, к выхолащиванию их политического существа, затягивает сроки следствия без всякой на то необходимости, тем самым дезорганизует следственную работу райотделения». Далее приводились конкретные факты «злоумышленных» действий прокурора района, которые заключались в том, что он отказывал в санкциях на арест и возвращал для дополнительного расследования работникам НКВД дела о троцкистах, предлагал допрашивать обвиняемых только в его присутствии и сам записывал показания, «выхолащивая» контрреволюционную сущность. Например, Никифоров отказался арестовать учителя-художника Лыткина, который, по словам Ш., вел среди учеников школы «контрреволюционную террористическую агитацию с резкими выпадами и клеветой против Сталина». Для ареста прокурору была представлена справка, составленная работниками НКВД, а Никифоров потребовал все собранные материалы. Когда ему в этом отказали, поскольку они «негласные, о которых ему знать не положено», то прокурор сказал: «Арест по этой справке будет противозаконным, поэтому вы меня не вынуждайте».