Семен Резник - Вместе или врозь? Судьба евреев в России. Заметки на полях дилогии А. И. Солженицына

«Как это ни странно, но мы являемся свидетелями того, как само правительство поощряет революцию. Никто другой революции не хочет. Все сознают, что переживаемый момент слишком серьезен для внутренних беспорядков. Мы ведем войну, которую необходимо выиграть во что бы то ни стало. Это сознают все, кроме твоих министров. Их преступные действия, их равнодушие к страданиям народа и их беспрестанная ложь вызовут народное возмущение. Я не знаю, послушаешься ли ты моего совета или же нет, но я хочу, чтобы ты понял, что грядущая русская революция 1917 года явится прямым продуктом усилий твоего правительства. Впервые в современной истории революция будет произведена не снизу, а сверху, не народом против правительства, но правительством против народа». [165]

Стремясь подвести хоть какую-то базу под представления об «особой», «чрезмерной» революционности евреев, Солженицын прибегает к излюбленному им приему — цитированию авторов-евреев, подбирая то, что ему нужно, а не то, что хоть сколько-нибудь обосновано и соответствует исторической действительности. Источником ему в данном случае служит в основном сборник «Россия и евреи», составленный так называемым «Отечественным объединением русских евреев за границей» и изданный в Берлине. (Берлин: Основа, 1924; второе издание: Париж: YMCA-Press, 1978). Весь пафос авторов этого сборника состоит в биении себя в грудь и посыпании головы пеплом.

Объясняя, в чем состояла якобы роковая роль евреев в русской революции, Г. А. Ландау, которого Солженицын называет «видным еврейским публицистом», многословно рассуждает о том, что еврейские родители — мещане и буржуа — даже те из них, кто не придерживался революционных взглядов, «сочувственно, подчас с гордостью, и в крайнем случае безразлично [взирали] на то, как их дети штамповались ходячим штампом одной из ходячих революционно-социалистических идеологий» (стр. 239–240) — в отличие, надо полагать, от русских мещан и буржуа, которые своих детей от этого удерживали!

Прежде всего надо сказать, что Г. А. Ландау был не только публицистом, но активным общественным и политическим деятелем, участником Еврейской демократической группы. До 1905 года эта группа примыкала к Союзу Освобождения, в котором ведущую роль играли П. Б. Струве, И. И. Пуринкевич, П. Н. Милюков, Ф. И. Родичев, составившие затем ядро Конституционно-демократической партии. В горниле событий 1905 года немногочисленная группа Ландау оказалась левее кадетов, в одной связке с трудовиками, тогда как к кадетам примкнула более многочисленная Еврейская народная группа — еще одно подтверждение той простой истины, что еврейское революционное, либеральное, оппозиционное движение, в своей пестроте, лишь повторяло в уменьшенном виде общероссийское движение. [166]Таким образом, Г. А. Ландау выражал настроения отнюдь не всего еврейства, а относительно небольшой группы. Пиком его общественно-публицистической деятельности было составление в 1905 году, «в минуту открытого проявления всех общественных требований», текста знаменитого «Заявления еврейских граждан» с требованием равноправия, под которым было собрано более шести тысяч подписей. Для Солженицына этого документа не существует — он его не цитирует и не упоминает, зато охотно приводит сомнительные послереволюционные спекуляции того же Ландау, под которыми вряд ли поставили бы свои подписи хотя бы шесть человек из тех, кто подписал его «Заявление» 1905 года.

Словами «видного еврейского публициста» Солженицын сообщает читателям о том, будто «постепенно установилась в еврейском обществе гегемония социализма», что революционные идеи «в еврейской среде были дважды разрушительны», и т. п. Договаривается он вместе с Г. А. Ландау и до того, что евреи якобы отрицали «гражданское общество и современное государство» (стр. 240). Абсурдность этого утверждения состоит уже в том, что российское государство , в том виде, в каком оно существовало, как раз и было главным отрицателем гражданского общества ; значительное большинство тех, кто выступал против такого государства, боролись за гражданское общество. Не говорю уже о том, что противники царского строя вовсе не отрицали государства. Исключение составляла лишь небольшая группа анархистов, сбитых с толку опасными утопиями Бакунина и Кропоткина. В «Заявлении» Г. А. Ландау 1905 года читаем: «Мы ждем уравнения нас в правах с русским народом; наравне и вместе со всеми народами России мы и будем устраивать свою судьбу, свободно развивая свои силы на благо государству и человечеству». (Курсив мой — С.Р.). [167]Какова же после этого цена словам того же автора, что евреи якобы отрицали гражданское общество и государство?