Борис Заякин - Краткая история спецслужб

Даже когда выяснилось, что слух не соответствует действительности, он не мог себя чувствовать в безопасности. Сегодня слух не подтвердился — может подтвердиться завтра, как-никак Ворошилов является наркомом обороны, и ведь именно в его ведомстве был раскрыт заговор, направленный против Сталина.

Он решил совершить непродолжительную поездку в Москву, якобы для того, чтобы доложить Ворошилову о ходе войны в Испании. В Москве он пробыл около двух недель.

Ворошилов обещал взять его с собой к Сталину, тоже для краткого доклада об Испании, но Сталин его почему-то не принял. Просил он и о встрече с Ежовым, в ту пору самым влиятельным после Сталина человеком в СССР.

Однако и Ежов уклонился от встречи. Ежов не только занимал тогда должность наркома внутренних дел, но и нёс ответственность за работу Главного разведывательного управления Красной армии, которое Сталин изъял из ведения Ворошилова после дела Тухачевского.

Этот товарищ вернулся в Испанию не таким нервным, но и далеко не успокоенным. С места в карьер он объявил всем, что Политбюро взяло новую линию по отношению Испании.

До сих пор советская политика состояла в максимальной помощи республиканскому правительству вооружением, лётчиками, танковыми экипажами — и всё для того, чтобы обеспечить республиканцам быструю победу над Франко.

Теперь же Политбюро пришло к выводу, что для Советского Союза более выгодно иметь в Испании равновесие сил, при котором война должна продолжаться, сковывая Гитлера, как можно дольше.

Все указания, полученные им от Ворошилова, основывались именно на этом решении Политбюро. Мы не меньше своего собеседника были поражены этими макиавеллиевскими расчётами, чтобы выиграть время для подготовки обороны против Гитлера, Политбюро пошло на то, чтобы испанский народ, как можно дольше истекал кровью.

Делясь с нами прочими московскими новостями, он коснулся и дела Тухачевского:

— Клим Ефремович до сих пор не может прийти в себя. Только сталинская решительность и ежовская оперативность спасли положение. Ребята Ежова перестреляли их безо всяких церемоний. Клим говорит, нельзя было мешкать ни часу.

В дальнейшем он ещё раз вернулся к тому же делу:

— Клима больше всего потрясла измена Гамарника. Это было действительно невероятно, мы все смотрели на Гамарника как на святого.

Гамарник был заместителем Клима по политической части. Советские газеты сообщали, что он покончил самоубийством за одиннадцать дней до расправы над Тухачевским.

Могут спросить, как Сталин допустил, чтобы военные, поставившие свои подписи под фальшивым приговором, узнали, что Тухачевский и другие расстреляны без суда?

Сталин сам ответил на этот вопрос, использовав авторитет имён этих видных военных для формального прикрытия убийства Тухачевского и других высших командиров Красной армии, он поспешил ликвидировать и самих судей, оказавшихся свидетелями его грязного преступления.

Не прошло и года, как один за другим были арестованы и уничтожены судьи маршала Тухачевского, командующий военно-воздушными силами Алкснис, командующий Дальневосточной армией маршал Блюхер, командующий войсками Ленинградского военного округа Дыбенко, командующий войсками Белорусского военного округа Белов и командующий войсками Северокавказского военного округа Каширин.

Против них не было выдвинуто никаких обвинений, не было проведено ничего похожего на суд. Они были попросту ликвидированы в самом прямом и зловещем значении этого слова.

Лишь двое судей Тухачевского выжили — маршал Будённый и будущий маршал Шапошников. Будённый, в прошлом унтер-офицер одного из казачьих полков царской армии, был приятелем, и собутыльником Сталина ещё со времён гражданской войны.

Это был толстокожий тип, далёкий от высоких материй, известный своими пьяными кутежами и охочий до женщин — сотрудниц своего секретариата. Сталину нечего было стесняться, или опасаться Будённого.

Второй судья — Шапошников — до революции был полковником царской армии и по своим убеждениям монархистом. В первые месяцы революции он оказался свидетелем уничтожения многих своих друзей-офицеров.

Он жил в постоянном страхе за собственную жизнь до тех пор, пока в один прекрасный момент Сталин не заметил его и не взял под свою опеку. Одним из пяти маршалов Советского Союза был Александр Егоров. Революцию он встретил подполковником царской армии, а в гражданскую войну командовал одной из армий, которые, будучи подчинены Тухачевскому, сражались на польском фронте.