Джордж Бейкер - Август. Первый император Рима

Перевод армии в приграничные провинции был, вероятно, для Августа необходимостью, однако практический результат способствовал тому, что он развел двух старых соперников — сенат и народ. Сенат оставался в Риме со своими консулами. Масса гражданского населения была разбросана по всей территории империи. Старое народное собрание, естественно, увяло и закончило свое существование. Оно не было более центром законодательной власти и сценой, на которой разыгрывалась политическая драма. Его место в качестве представительства народа заняла армия, возглавляемая верховным трибуном, который одновременно был командующим.

Те, кто более всего сожалеет об утрате старых римских республиканских институтов; не могут назвать ни одной причины, по которой этого можно было избежать. В результате столетней борьбы между сенатом и народным собранием сенат сохранил свою форму и утратил свою власть; а народное собрание сохранило власть, но утратило форму. Их следовало развести как несовместимые, однако не Август уничтожил республику, он никогда не хотел от нее отказываться. И самое замечательное, что ему удалось достичь согласия всех партийных группировок.

А теперь перед ним встала проблема, о которую спотыкаются все государственные деятели и которая разрушает все системы: проблема передачи власти, наследования. Учитывая, что Август сумел создать и удержать власть, которая могла развести римские партии и объединить весь римский мир, как он должен был поступить, чтобы найти преемника, который следовал бы его курсом? Если бы он не сумел этого сделать, то можно было бы считать, что он выполнил лишь половину взятой им на себя задачи: он прекратил гражданскую войну лишь на период своей жизни, а после его ухода она разразится вновь; и на самом деле именно так чуть и не произошло.

Существовало два возможных решения этой проблемы. Во-первых, сделать власть наследственной, а во-вторых, подыскать себе преемника, как это сделал Юлий; из лиц, которые наиболее подходили бы на эту роль по качествам ума и характера, он мог кооптировать своего преемника. Преимущества наследственной передачи власти состояли в том, что он мог контролировать воспитание и обучение своего наследника и знал, что преемственность будет сохраняться автоматически без соперничества, партийной борьбы и интриг. Однако, ища себе преемника, он мог выбирать из гораздо большего числа кандидатов, что было хорошо, но вело к соперничеству, а соперничество — лишь другая сторона гражданской войны. Эту проблему Август так и не разрешил. Вместо этого он сделал так, что любой Из этих вариантов стал возможен в зависимости от обстоятельств и в меру необходимости. Остаток жизни он провел, защищая эту возможность.

Правда состояла в том, что он и сам не знал, какой путь лучше. Большинство людей считают наследниками своих детей. Таким образом они сами приходили к власти и оставляли наследниками своих детей. Но у Августа никогда не было сына. Его брак с Ливией, который длился всю его жизнь и был счастливым, оказался бездетным. Вообще-то Ливия родила ребенка, но он родился мертвым. Август был очень огорчен, однако ничего нельзя было поделать. [34] Возможность появления у Августа наследника столь значима, и неспособность произвести на свет такового имела столь далеко идущие последствия, что мы должны остановиться и посмотреть, действительно ли «ничего нельзя было поделать». То, что причина была не в Августе, видно из его брака со Скрибонией, которая произвела на свет Юлию. Естественно предположить, что Ливия была бездетна, однако она была матерью Тиберия и Друза, так что и этот аргумент отпадает. Светоний («Божественный Август», 71) проливает свет на это обстоятельство. Сказав, что Август опроверг все нравственные обвинения в роскоши, Светоний добавляет: «Сладострастным утехам он предавался и впоследствии и был, говорят, большим любителем молоденьких девушек, которых ему отовсюду добывала сама жена». Было это правдой? Если так, то это многое объясняет. Однако это могло быть ложью и сплетнями, распространенными в римском обществе. Это замечание у Светония возникает столь неожиданно и столь обрывочно, причем сопровождается словом «говорят», что в это трудно поверить. Единственным его ребенком была Юлия, дочь от Скрибонии. Ничто не могло изменить этого факта.