Владимир Хабур - Мирное время

Ходыча жила без подруг. Она не умела легко и бездумно дружить, как другие девушки. Замкнутый и гордый характер не позволял ей изливать душу перед сверстницами. И они недолюбливали ее, считали гордячкой. Мальчиков Ходыча избегала и даже побаивалась. Лучшими ее друзьями оставались книги.

Больше всего ей нравились книги, в которых описывалась любовь, дворцы, короли и молодые красавицы-герцогини. Она жила в этом мире и даже говорила иногда фразами из романов Дюма или Скотта. Читала она без разбора, все, что попадало в руки. Читала запоем, забывая о сне и пище. Училась она плохо и только по русскому языку и литературе не имела в классе соперников.

В последнюю перед выпуском школьную весну Ходыча часто бродила по Ташкенту, отдаваясь какому-то неясному, волнующему чувству. Хотелось чего-то необычного, захватывающего. Ей все казалось, что вот подойдет к ней большой и сильный человек, возьмет ее за руку и поведет. Куда? Зачем? Этого она и сама не понимала. Но сколько она ни ходила, ничего с ней не случалось. Поздно вечером девушка возвращалась домой усталая и разочарованная.

Школу она окончила с большим трудом. Выпускные экзамены выдержала с помощью шпаргалок, подсказок и снисходительных учителей, которые любили эту задумчивую, грустную девушку.

На выпускной вечер Ходыча не пошла. За ней два раза приходили одноклассницы, но она сказала, что больна. Потом, поздно вечером, когда в школе уже, наверно, начались танцы, ей ужасно захотелось пойти туда. Она даже заплакала, представив как все там веселятся и никто о ней не вспоминает. Зарывшись в мокрую от слез подушку, она уснула.

Зять, теперь ответственный работник, помог ей поступить на службу делопроизводителем. В учреждении все ей казалось очень сложным и непонятным. Ходыча приходила раньше всех, тщательно переписывала бумаги, заносила их в журнал, писала адреса на пакетах и постоянно боялась что-нибудь перепутать.

Отец болел. Мать молча, покорно переносила его брюзжание. Ходыча после обеда сразу же уходила и возвращалась поздно вечером. Раз в две недели она аккуратно отдавала матери получку.

Однажды после работы Ходычу позвали на общее собрание. В зале она увидела юношу, которого раньше не замечала. Он был высок, строен, светловолос, с красивым, слегка женственным лицом. Юноша смело смотрел на собравшихся и говорил наставительным тоном. О чем он говорил - девушка не слышала и не понимала, - она следила за его лицом.

Это был секретарь месткома Боря Власов.

Ходыча влюбилась. Она стала ходить на все собрания, где можно было его увидеть, искала случая заговорить, и случай вскоре представился.

После одного собрания Ходыча подошла к столу, за которым сидел Власов, и, испугавшись собственной смелости, спросила внезапно охрипшим голосом, как можно вступить в профсоюз. Он с любопытством посмотрел на нее. Было что-то неуловимо привлекательное в этой девушке с немного скуластым круглым лицом и большими черными глазами. Он стал подробно расспрашивать о семье, о родителях. Ходыча покраснела и солгала, что ее отец кустарь. Она долго рассказывала о себе, стараясь затянуть беседу.

Все ушли. Молодые люди остались вдвоем. Он по-прежнему сидел за столом и внимательно слушал. Ходыча присела на кончик стула и говорила, говорила... Потом спохватилась: ах, все уже ушли!

Тогда Власов встал. Они вышли на улицу и медленно зашагали по освещенным луной тополевым аллеям. Тени скользили впереди, длинные и смешные. Была теплая азиатская ночь.

Власову девушка понравилась. Молодые люди стали встречаться. Они просиживали половину ночи на узких скамейках, у незнакомых ворот, под высокими тополями. Борис часто звал ее в свою холостяцкую комнату. Но Ходыча предпочитала улицу, где всегда кто-нибудь проходил, мешал, заставлял опомниться. Она любила первой любовью - нежной и робкой, любила и боялась его и себя.

Осенью, в холодный вечер, когда они сидели на узкой и жесткой скамейке, у чьих-то чужих, наглухо закрытых ворот, он впервые крепко поцеловал ее в губы. У девушки закружилась голова, она задохнулась и ей показалось, что сердце сейчас выскочит из груди. Она вырвалась из объятий Бориса и, не простившись, убежала домой.

На следующий день Ходыча не пошла на работу. Девушка гуляла в парке, поехала в старый город и долго бродила по длинным, перепутанным улочкам и переулкам, потом вернулась туда, где вчера поцеловал ее Борис, присела на скамейку, молча, нежно погладила шершавую доску.