Владимир Холкин - Сточное время

Небо было похоже на замызганное стекло, и тусклое закатное солнце странно подсвечивало тучи у горизонта. Егор, стоя в тамбуре, мял в руке сигарету и лихорадочно пытался сообразить, сколько минут осталось до переноса. По его расчетам, электричка должна была вот-вот проскочить мембрану, и он уже весь извелся от нетерпения.

Со стороны горящего города показался закопченный «зилок». Он прыгал по ухабам, ежесекундно рискуя вылететь с дороги в канаву. Серая пыль фонтаном летела из-под колес. Машина скрылась за пологим холмом, но уйти далеко ей не удалось. Хищно распластанный вертолет — кажется, это был «камов» новой модели — завис над полем, и его скорострельная пушка вступила в дело. Потом вертолетчик, видимо, засек еще какую-то цель, и ракета, сорвавшаяся с пилона, оставила в воздухе дымный след. За холмом что-то радостно полыхнуло.

Летающий хищник медленно, словно нехотя, развернулся в сторону железной дороги, и Егор вдруг почувствовал себя очень маленьким, слабым и беззащитным. Он отчетливо осознал, что все эти ПТУРы и прочие железяки, которыми щедро увешан «камов», в мгновение ока разнесут вагон на куски. Егор застыл неподвижно, и в этот момент произошел перенос.

Егор ощутил толчок, у него перехватило дыхание и резко потемнело в глазах. А когда он пришел в себя, вертолета за окном уже не было, и даже небо стало другим. Пепельные тучи исчезли. Вместо них над холмами висели обычные облака. Накрапывал легкий дождь. В пределах видимости ничего не горело, не взрывалось и не отравляло местную экологию.

Он был дома.

Егор, наконец, закурил помятую сигарету. Глубоко затянулся, потом порылся в сумке и, достав коньячную флягу, сделал большой глоток.

«Вот гадство, — подумал он. — Ну их на фиг, такие рейсы». Иные миры — это, конечно, познавательно и занятно, но можно ведь остаться без головы. Сейчас вон локальная войнушка попалась, а в следующий раз вообще отправят в какую-нибудь ядерную пустыню. А что делать? Курьер — профессия подневольная…

Надо, надо менять работу. В школу устроиться, например — преподавать детишкам историю. Сколько получает учитель у нас в Союзе? Рублей сто двадцать, кажется? Да, негусто. Зато стабильно и каждый месяц.

Электричка уже подбиралась к окраинам Чернодольска, и Егор жадно вглядывался в знакомый с детства пейзаж. Вот гора Ящерка с заброшенной каменоломней на склоне, вот лесополоса, за которой начинаются жилые кварталы, а вот и бетонные гаражи потянулись нескончаемой вереницей.

Егор вытащил из сумки мобильник. Телефон, последние две недели твердивший, что сеть недоступна, теперь ожил и радостно присосался к ближайшему ретранслятору. Ого, сколько звонков пропущено! Даже из Москвы пришло сообщение — от Артема, бывшего одноклассника. Собирается приехать на днях. Ну что ж, устроим с ним совместный загул… Впрочем, это еще успеется. Сейчас надо пару дней отлежаться. Доберусь до дома — и спать!

Электричка заползла на вокзал, и Егор отметил обилие ментов на перронах. Ловят кого-то, что ли? Ладно, главное — не меня.

Один из патрульных автомобилей торчал у выхода на привокзальную площадь, и в нем была какая-то странность. Егор не сразу понял, в чем дело, и пару секунд стоял, тупо разглядывая машину. Но потом до него, наконец, дошло.

На дверце было написано не «милиция», а «полиция».

Что за хрень? Он растерянно огляделся и чуть не выронил сумку от изумления. Вместо портрета генсека и красного флага с серпом и молотом над площадью висел какой-то непонятный плакат — медведь под сине-красно-белым полотнищем. А там, где раньше было написано: «Решения XXXII съезда КПСС — в жизнь!», теперь говорилось о предстоящих выборах в краевую думу.

На месте шашлычной оказался «Макдоналдс» самого что ни на есть буржуйского вида, а в пивном ларьке предлагали загадочные хот-доги. И вместо привычных «Жигулей» с «Москвичами» по площади раскатывали явные иномарки.

Так, сказал он себе, без паники. Может, меня электричка не туда завезла? И вместо родного советского Чернодольска я опять оказался на какой-то соседней ветке? Да ну, не может такого быть — я ехал тем же маршрутом, что и две недели назад. То есть вернулся в то же самое место, откуда отправлялся в командировку. Да и лица вокруг знакомые — вон того, например, таксиста я точно видел перед отъездом.

Впрочем, есть верный способ проверить.

Егор вышел с площади и, пройдя метров триста, свернул в боковую улочку. Ага, вот и знакомый дворик. Здесь ничего как будто не изменилось. И дерево, и беседка на месте. Он присмотрелся и разглядел на деревянной крышке стола корявую надпись: «Егор плюс Таня…» Он лично ее нацарапал в десятом классе.