Амеде Ашар - Плащ и шпага

Герцог побледнел.

- Ее уже нет, граф, но она не умерла, а посвятила себя Богу. Я её больше не увижу и потому каждый день оплакиваю.

- Я знаю, какое преступление обрушилось на ваш дом, и знаю имя мерзавца, совершившего его. Меня удивляет только одно - он ещё жив.

- У меня нет сына... Я вызвал его на дуэль. Он сломал мне шпагу и оставил жизнь. Но отомстить за меня некому.

Граф Монтестрюк помедлил. Казалось, он что-то обдумывает. На самом деле, он внутренне молил Бога не оставить его в этот решающий для его жизни момент и надоумить герцога пойти ему навстречу.

- У меня для вас необычное предложение, - произнес он наконец, глядя прямо в глаза герцогу. - У вас нет сына, но есть другой путь решения в вашем случае.

- Слушаю вас.

- Что бы вы дали тому, кто вызовется убить барона де Саккаро?

- Все, что я имею. С меня довольно лишь простого угла для жилья.

- Это слишком много. Оставьте себе все ваши богатства. Я же берусь убить Саккаро за ваше покровительство женщине с ребенком.

- Мой дом всегда будет открыт для них, даю вам слово. А кто эта женщина?

- Графиня де Монтестрюк, которая, возможно, сегодня же овдовеет и приведет к вам сына.

Герцог удивленно взглянул на Монтестрюка:

- Стало быть, то, что говорят, правда?

- Да, герцог, правда. Я разорен. Я дурно жил, но хочу умереть достойно. Говорят, грязь смывается кровью.

Герцог сделал предупредительное движение; граф его остановил.

- Я твердо решил. Вы дали мне слово. Остальное касается только одного меня.

- Этот Саккаро - вы знаете, где он?

- По крайней мере, я знаю, как напасть на его след. Надеюсь найти его к вечеру. И если я вернусь, тогда посмотрим.

- Граф, у вас есть ещё время. Подумайте.

- Время? Которое я никогда не ценил? Вы полагаете, что в мои годы можно начать другую жизнь? Но ведь я не один. Сегодня, наконец, я понял, что уже не принадлежу самому себе. Мое будущее - сын, мое настоящее - жена. Мне осталось одно лишь прошлое. А оно невозвратимо. Нет, за мое прошлое надо платить, обеспечив настоящее и будущее. Смерть же в бою за честь и жизни пострадавших - чего же ещё желать дворянину?

- Граф, вы благороднейший человек!

- Смею уверить вас, герцог, что именно подобная мысль в отношении вас и привела меня сюда, - с большим чувством ответил граф Монтестрюк.

Герцог раскрыл объятия Монтестрюку. Тот бросился ему на грудь.

Через минуту граф уже был на улице. Он вскочил на коня, и все трое поехали к городскому собору. Подъехав к нему, граф с Джузеппе отправились на паперть преклонить колени. Каждый помолился о своем. Впрочем, Джузеппе больше молился не за прошлое, а так, на всякий случай. Граф Гедеон готовился к смерти, заботясь о своей душе.

Снова выехав за городские ворота, три всадника направились туда, где накануне виднелось зарево. Ехать пришлось мимо замка Монтестрюк. Проезжая, граф замедлил шаг и долго всматривался в башни замка, холм, окутанный тяжелым поясом его стен, густые леса... Что-то необычное стеснило его грудь. Он скорей пришпорил коня, который уже было поворачивал замку, и пустил его галопом к Ошу.

Но скачка не утешила его. Перед глазами у него по-прежнему стояли стены замка, огромные деревья вокруг дома, отлого спускающиеся к Жеру... Все эти места, где он впервые увидел мир, голубое небо, улыбавшееся ему с детства... Все эти окрестности, окутанные его воспоминаниями, леса, свидетели его первых охот, луга, где он скакал на молодых лошадях... Река, обсаженная по берегам вербами, в которой он удил рыбу, золотистый горизонт, где он так легко мог бы найти свое счастье, если бы его не толкал в бездну дьявол.

По-прежнему неодолимое волнение теснило ему душу. Удивленный происходящим с ним, он провел рукой по глазам. Она оказалась влажной.

"Но у меня ведь жена", подумал он, "а от неё ребенок". И граф ещё сильнее пришпорил коня.

- Ты хоть знаешь, куда мы едем? - тихо спросил Франц у Джузеппе.

- Нет, но наверняка в очередную чертовщину.

Встречая по дороге крестьян. Граф Гедеон справлялся у них о Саккаро. Услыхав это имя, те обычно бледнели. Кое-кто из них все же сообщил, что встречал Саккаро в окрестностях Сен-Кристи, где он для забавы сжег с пяток домов.

В этом граф Гедеон убедился, когда достиг Сен-Кристи. У сожженных домов плакали маленькие дети погорельцев. "Черт, я же проиграл шесть тысяч пистолей в ту же ночь, когда их постигло такое несчастье", подумал граф. Он пообещал бедным жертвам Саккаро, что отомстит за них.

- А пока, добавил он, - идите к герцогу де Мирпуа в Лектур. Он поможет вам в память обо мне.