Трумбулл Хиггинс - Гитлер и стратегия блицкрига

Непоколебимая уверенность Гитлера в том, что Советский Союз уже не сможет подняться, конечно, имела некоторые основания. В конце июля 1942 года у советских частей на Кавказе настолько не хватало боевой техники, что вместо артиллерии приходилось использовать установленные на грузовиках минометы. Советские военно-воздушные силы были сконцентрированы на севере, и сейчас русские не пытаются отрицать периодического панического бегства красноармейцев на юге в этот период. Сталинский приказ в конце июля потребовал железной дисциплины, жестоких наказаний и запрещал отступление без приказа. Советское правительство начало понимать, что большинство хорошо обученных и непреклонных военных прошлого года канули туда же, куда прежнее количественное превосходство в технике, — в немецкую канализацию. Менее реалистичным был приказ советского диктатора от 2 августа о разделении Сталинградского фронта на два фронтовых штаба, хотя оба находились в Сталинграде и имели одного командующего.

Подобное любительское вмешательство в профессиональную военную доктрину летом 1942 года было свойственно не только русским или немцам. Его отчетливо видно и в западном лагере. В середине июня возобновились англо-американские переговоры об открытии второго фронта для оказания помощи русским. Адмирал лорд Луис Маунтбаттен (с октября 1943 года командовавший совместными действиями союзников в Юго-Восточной Азии) проинформировал президента Рузвельта о том, что никакая высадка союзников во Франции не уменьшит количество немецких войск в России, потому что на западе уже есть вполне достаточные силы немцев. Президент ответил, что не собирается отправлять миллион солдат в Англию и затем обнаружить, что полный крах в России сделал лобовую атаку через Канал невозможной в 1942 году. Пессимизм Рузвельта относительно шансов России был очевиден, так же как и явная недооценка Маунтбаттеном страха Гитлера перед открытием второго фронта.

Прибыв в Вашингтон через несколько дней, чтобы развить весьма сомнительные основы для операции через Канал, Уинстон Черчилль немедленно предложил свою старую идею высадки во французской Северо-Западной Африке, как более безопасную и практичную альтернативу вторжения во Францию. Неожиданное падение Тобрука 21 июня, в ходе которого англичане понесли большие потери, помогло заинтересовать восприимчивого президента в африканском предприятии. Только сопротивление флотов Англии и Америки дало возможность задержать внимание на желании армии Соединенных Штатов высадиться во Франции. Понятно, что мотив, подтолкнувший Маршалла настаивать на высадке во Франции в 1942 году, главным образом был вызван необходимостью предотвратить любые угрожающие альтернативы созданию значительно более вероятного и реального второго фронта в 1943 году. Этот вопрос и русские, и британцы, по неведению или из-за личных интересов, продолжали игнорировать.

Черчилль вернулся в Англию, где подвергся самой суровой критике своего министерства за все время войны. Успешно выдержав парламентские дебаты 1–2 июля, премьер-министр оказал сопротивление и попыткам тори ограничить его контроль над стратегией, и усилиям лейбористов вынудить его открыть второй фронт. Тем не менее позиция Черчилля была ослаблена поражением под Тобруком, которое последовало очень быстро вслед за потерей Бирмы и Малайи, и он оказался перед угрозой возможной потери влияния на военный кабинет. Поэтому 8 июля, с одобрения британских начальников штабов, премьер-министр проинформировал американцев о том, что больше нет возможности пересечь Канал в 1942 году и любая попытка сделать это «только уничтожит перспективы» высадки во Франции в 1943 году.

Реакция американских начальников штабов на сопутствующее заверение Черчилля президенту, что «его истинный второй фронт 1942 года» находится в Северной Африке, оказалась взрывной. С полного одобрения американского военно-морского флота генерал Маршалл предложил отказаться от британской второстепенной стратегии на Средиземном море, уделив большее внимание важной для Соединенных Штатов войне против Японии. Президент Рузвельт, чтобы воспрепятствовать подобным, в сущности, изоляционистским реакциям, сразу же приказал своему начальнику штаба в компании с собственным политическим советником Гарри Хопкинсом в роли наставника отправиться в Лондон, чтобы урегулировать фундаментальную коалиционную стратегию на 1942 год. Как с радостью отметил Адольф Гитлер по поводу стратегической неразберихи союзников: «Чтобы использовать для общей цели коалицию, состоящую из Великобритании, Соединенных Штатов, России и Китая, потребуется почти чудо».