Джон Бальфур - Османская империя [Шесть столетий от возвышения до упадка, XIV–ХХ вв.]

В начале апреля 1909 года войска Первого армейского корпуса подняли в Стамбуле мятеж, изгнали своих офицеров и строем вышли на площадь перед зданием палаты депутатов, где они потребовали восстановления действия священного закона. Их ряды были пополнены большой толпой религиозных и прочих экстремистов, повторявших требования солдат и кричавших «Долой конституцию!», «Долой комитет!». И это действительно было их политической целью. Войска и демонстранты толпой хлынули в палату. Депутаты-юнионисты бежали, великий визирь подал в отставку, а его преемник сформировал новый кабинет министров, из которого были исключены члены комитета. Абдул Хамид милостиво простил мятежников и согласился на их просьбы. Одновременно, как бы подводя итог его правлению, беспорядки в Адане и других частях Киликии вновь привели к массовому убийству нескольких тысяч армян.

Началась контрреволюция. Как только известие о ней достигло Салоник, комитет предпринял решительные и быстрые действия в защиту конституции. В Стамбул было направлено подразделение Третьей армии под командованием энергичного генерала Махмуда Шевкет-паши, с Ниязи и Энвером в числе сопровождающих его офицеров и с молодым, многообещающим офицером по имени Мустафа Кемаль в качестве начальника штаба. Это была «армия освобождения». Пока войска Шевкет-паши окружали столицу, депутаты от обеих палат парламента прибыли в Сан-Стефано, где в качестве Национальной ассамблеи ратифицировали приказы, составленные лично генералом, как воплощающие волю народа. Генералу было необходимо объявить военное положение, наказать мятежников и сократить численность стамбульского гарнизона.

25 апреля его войска вошли в столицу. Две основные казармы города удерживались солдатами из Салоник, которые ранее сменили албанскую гвардию султана, но были подкуплены реакционерами. Они упорно сражались, но благодаря поддержке артиллерии были разбиты в течение пяти часов. Вскоре в руки армии освобождения перешел дворец Йылдыз, и люди в ту ночь могли видеть, как дворец погрузился в полную темноту. На следующее утро освободители прошли маршем по улицам города из дворца, ведя перед собой длинную процессию евнухов, шпионов и рабов султана.

Теперь Национальная ассамблея собралась при закрытых дверях, чтобы принять решение о судьбе самого султана. Абдул Хамид хитро избежал открытой демонстрации поддержки контрреволюционеров. Никто не сомневался в том, что он распределил большие суммы денег на всех уровнях, среди тех, кто инспирировал контрреволюцию; и общественное мнение, которое вначале предпочитало видеть его не более чем зрителем, пришло к пониманию того, что султан был если не инициатор, то прямой соучастник случившегося. В результате парламент принял решение сместить султана. В строгом соответствии со священным законом парламент спросил шейхуль-ислама, что делать с предводителем правоверных, который действовал в нарушение предписаний Корана и священного закона. Этот человек использовал деньги общества в нечестивых целях; не имея на это права, убивал, бросал в тюрьму и подвергал пыткам своих подданных и совершал прочие тиранические акты. Он также, «после того как связал себя обещанием исправиться, не соблюдает клятвы и упорствует в распространении несогласия, чем нарушает гражданский мир, вызывая кровопролитие». А если все обстоит именно так, является ли его смещение допустимым? На каждый из вопросов великий муфтий ответил «да».

После единодушного голосования комиссия парламента явилась к султану. Они вошли в большой зал дворца, где были его секретари и тридцать черных евнухов. Вскоре из-за ширмы появился Абдул Хамид, держа за руку своего двенадцатилетнего сына. Глава делегации поприветствовал султана и обратился к нему с должным уважением. Он зачитал ему текст фетвы, где говорилось, что он единогласно и по закону смещен и что султаном станет его брат Решад. Султан с достоинством ответил: «Это Кисмет» (рок, судьба). Потом он взволнованно спросил, будет ли ему сохранена жизнь. Депутаты ответили, что это дело парламента, действующего во имя справедливости, и турецкого народа, но они великодушные люди. После горестной литании самооправдания Абдул Хамид в отчаянии воскликнул: «Да покарает Бог творящих зло!» Один из депутатов шепотом повторил: «Пусть он это сделает!» Маленький принц разрыдался.

Султану сохранили жизнь. Поздно ночью его перевезли на железнодорожную станцию, где он ни разу не был, и оттуда отправили в Салоники. Там он вместе с двумя маленькими принцами и несколькими избранными фаворитами был интернирован на вилле Аллатини, в доме еврея.