Джон Бальфур - Османская империя [Шесть столетий от возвышения до упадка, XIV–ХХ вв.]

Тем временем не только христианское, но и мусульманское население Македонии выражало недовольство. Оно стало оказывать на султана давление, требуя принятия мер, обеспечивавших безопасность их жизни и собственности. Генеральный инспектор султана, Хилми-паша, подготовил проект коренной реформы, рассчитанной для удовлетворения и христиан и мусульман. Но Абдул Хамид проигнорировал его так же упрямо, как и предложения держав. В утраченной провинции Крит он, по крайней мере, попытался продвигать интересы мусульманского меньшинства. В Македонии, своим полным безразличием к жизни людей, султан восстановил против себя не только христианских, но и мусульманских подданных.

В этот момент, как никогда ранее в своей бурной истории, Македония взывала о решающих переменах. Ей были необходимы такие элементы прогресса, которые помогли бы, в интересах османов, встать вровень со своими развивавшимися соседями, борцами за национальное освобождение. Но Абдул Хамид, как всегда инертный, непреклонный в своем пассивном сопротивлении иностранцам и бесчеловечный в пренебрежении интересами мусульманского населения в пределах собственного государства, упорствовал в сохранении реакционного режима, который был не просто бессмысленным, но и недальновидным. Исполненный упрямой решимости отвернуться от Европы, Абдул Хамид невольно накапливал среди своих же братьев-мусульман в этой европейской провинции топливо для взрыва, который мог стать для него гибельным.

Парадоксально, но факт: это должно было случиться благодаря его самому ценному достижению — реформе и расширению турецкой системы образования, военного и гражданского, которая привела к росту значительного нового среднего класса. Именно среди студентов усовершенствованных султаном современных школ стали прорастать, в противовес его абсолютному владычеству, семена политической свободы. В 1889 году, в столетнюю годовщину Французской революции, четыре студента-медика из военно-медицинского училища в Стамбуле основали в условиях строжайшей секретности первую организованную оппозиционную группу. Оформившись в виде нескольких ячеек, наподобие итальянских карбонариев, как и «новые османы», группа быстро обрела сторонников среди студентов гражданского, военного, военно-морского, медицинского и других высших учебных заведений Стамбула. Она установила связь с первой организованной группой политических эмигрантов в Париже, где изгнанники проживали со времен разгона Абдул Хамидом парламента и где позднее к ним примкнул Ахмед Риза, руководивший образованием в Бурсе, который отныне посвятил себя служению этой политической цели.

Один из политических эмигрантов, бывший член парламента, стал издавать газету под названием La Jeune Turquie, которая и дала заговорщикам имя младотурок. Риза вместе с другими эмигрантами издавал и нелегально переправлял в Турцию через иностранные почтовые службы газету «Мешверет» (что означало «Совет»). Подзаголовком газеты были слова «Порядок» и «Прогресс», к которым группа добавила слово «Единение», имея в виду, что все народы и вероисповедания образуют Комитет единения и прогресса.

Неудавшийся заговор с целью государственного переворота, направленный на смещение султана, в 1896 году привел к ссылке в отдаленные провинции ряда заговорщиков и других лиц, заподозренных в ведении политической агитации. Тем временем находившиеся в эмиграции оппозиционные группы стали перебираться из Парижа в Каир, Женеву и, в меньшей мере, в Лондон. Нередко группы были расколоты и по идеологическим, и по личным причинам. В отсутствие единства, обескураживая остальных, некоторые из членов групп поддавались льстивым уговорам султана относительно возвращения в Стамбул.

Но и среди самих стамбульских студентов продолжали нарастать подрывные настроения, даже в самом имперском османском лицее Галатасарая. Здесь сыновья правящей элиты, приученные во время торжеств кричать «Да здравствует падишах!», к 1906 году стали выкрикивать «Долой падишаха!». Радикальные настроения еще ярче проявлялись в провинциальных школах, находившихся за пределами непосредственного влияния дворца. Так что здесь, в Македонии, могла зародиться революция. В Салониках Комитет единения и прогресса, заручившийся тайной поддержкой организованных групп свободных масонов, евреев и донме (евреев, обращенных в мусульманство), оказался более конструктивным, чем организация в Париже, с которой Комитет единения слился в 1907 году. Султан, отличавшийся недальновидностью, никак не мог предусмотреть возможности распространения мятежных настроений среди офицерского состава воинских подразделений, элиты турецкой армии, оплота его власти. Высокий интеллект и проснувшееся политическое сознание, реагируя на такие профессиональные проблемы, как задержка жалованья, дефицит оружия и боевой техники, превращали их в потенциальный передовой отряд любого революционного движения.