Джон Бальфур - Османская империя [Шесть столетий от возвышения до упадка, XIV–ХХ вв.]

Единственной надеждой на мир, прежде чем в дело вступят флоты, оставалась медиативная конференция между австрийским и русским императорами в Ольмюце. Царь теперь, очевидно озабоченный явной угрозой войны, был готов в последний момент пойти на уступки ради мира. Они заключались в новом предложении, воплощавшем заверения царя, что долг защиты христиан должен оставаться за султаном. Даже французский император одобрил принятие этой инициативы. Однако недоверие Британии к намерениям русских к этому времени зашло так далеко, что его было нелегко развеять. Поэтому Стрэтфорд получил окончательное категорическое распоряжение ввести в действие флот. Это отражало мощную волну антироссийских настроений в Англии.

В Порте противостояние России тоже усиливалось. Партия войны была на подъеме, а султан недостаточно силен, чтобы ей противостоять. Явно двигаясь к войне, он обратился к своим министрам с воинственной речью и, опоясавшись мечом Пророка, созвал заседание Высшего совета. После исполненного фанатизма заседания совет пришел к единодушному решению: «Объявление войны признается неизбежным». Это было подтверждено султаном. Шейх-уль-ислам издал требующуюся по случаю фетву, и 4 октября 1853 года России была официально объявлена война. В тот же день Стрэтфорд получил инструкции вызвать флот. Понимая, что его прибытие подольет масла в огонь воинственных настроений, и все еще пытаясь если не предотвратить вооруженное противостояние, то хотя бы отсрочить его, он нашел средство оттянуть начало акции еще на две недели. Но наступил момент, когда инструкции из Парижа в адрес его французского коллеги не позволили ему больше тянуть время. И 20 октября, в годовщину сражения при Наварино, он отдал соответствующий приказ британскому адмиралу. Англо-французские эскадры под развевающимися флагами направились вверх по Дарданеллам и вошли в бухту Золотой Рог.

День спустя после их прибытия турецкие вооруженные силы переправились через Дунай под командованием нетерпеливого генерала Омер-паши, который двумя неделями раньше уже предъявлял русскому командующему — своему противнику ультиматум с требованием вывести войска из дунайских княжеств. Турецкие войска быстро одержали одну за другой четыре победы, прежде чем зима положила конец военным действиям. Царь отдал приказ русскому флоту в Севастополе готовиться к выступлению. Такой — открытым конфликтом между Российской и Османской империями — была подготовительная фаза Крымской войны.

Хотя перспективы мира не просматривались, четыре европейские державы продолжали его искать, и ради него работал лорд Стрэтфорд де Редклифф. Принимая во внимание заявление царя, что Россия будет занимать оборонительную позицию и «ждать нападения турок», он не допустил отправки турецкой военной эскадры в провокационный рейд вдоль побережья Черного моря, где она рассчитывала «встретить вражескую эскадру». При этом ни британский, ни французский адмиралы не помешали отправке турецкой флотилии в турецкий порт Синоп, только настояв, чтобы ее цель была мирной, а не агрессивной. В это время русский флот из Севастополя устроил демонстрацию военно-морской силы. Заметим, что Севастополь находился в сотне миль от Синопа, форты которого были бессильны против превосходящих сил.

По прибытии в гавань турецкий командующий послал в Стамбул сообщение, что в районе курсирует шесть русских линейных кораблей, и потребовал подкрепления. Из-за смятения и нерешительности среди советников, британских и французских, дипломатических и военных, это не было сделано. Турки, хотя у них не было ни одного линейного корабля, а значит, они не могли сопротивляться, отказались сдаться и даже произвели первый выстрел. Во время ожесточенного обстрела русских все их корабли были потоплены и около трех тысяч турок погибло.

Эта Синопская бойня — нападение русских на вражескую территорию — на самом деле была законным военным действием, последовавшим за сухопутной атакой турок за Дунаем. Ее отпраздновали в Санкт-Петербурге музыкальным представлением La Bataille de Sinope, гуляньями и фейерверками. В Лондоне ее расценили как жестокий и предательский возмутительный случай, разжигая воинственный пыл против России. Французский император требовал военного вмешательства. Объявив, что Черное море должно быть очищено от русского флота, он настаивал, чтобы британский и французский флоты захватили господство в его водах. И наступил тот неизбежный момент, когда дипломатия уступила место военным действиям. В начале 1854 года, вслед за предупредительной депешей Кларендона, союзный флот, подчиняясь приказу из Лондона, вошел в Черное море.