Игорь Андреев - На пути к Полтаве

Почему такое стало возможным? Разумеется, первопричина — действия русской армии. Роос не сумел, потому что не успел. В истории с шестью отрезанными и уничтоженными батальонами русские все время опережали шведов. Однако стоит прислушаться и к мнению новейшего биографа Карла XII Б. Григорьева, отметившего, что в военной машине шведов далеко не все оказалось так безупречно отлажено, как принято считать. Во всяком случае, она не была рассчитана на выход из строя истинного главнокомандующего, не исполнителя, а созидателя. Едва такое случилось, как начались системные сбои. Механизмы же, призванные предотвратить или хотя бы смягчить их, оказались малоэффективными: выяснилось, что назначения нового командующего, пускай и осуществленного строго по субординации, абсолютно недостаточно. Пресловутый «квадрат» полководца, в котором, по убеждению Наполеона, воля и ум полководца должны составлять равные стороны, под Полтавой обратились в прямоугольник: воли было много, ума мало. Карл, умевший держать в голове если не все, то по крайней мере главное для успеха сражения, перекос бы, скорее всего, устранил. Реншильд же в истории с очень исполнительным, но не очень умным Роосом этого сделать не сумел. Возможно, потому, что и его полководческая «фигура» была далека от наполеоновского «квадрата».

…Безрезультативные атаки редутов вконец расстроили скандинавов. Дело дошло до того, что лейтенант делакарлийцев Улоф Поммерийн попросил Росса бить отступление. Генерал-майор признал совет лейтенанта здравым. Тем более что было не ясно, куда делись остальные. Поскольку перед Россом маячили так и не взятые редуты, отойти можно было только к Яковецкому лесу, в сторону, противоположную от движения главных сил.

На опушке Росс попытался привести в порядок свои части. Картина обнаружилась безрадостная — потери составили около 40 процентов. Генерал имел под рукой около полутора тысяч деморализованных бойцов. Впрочем, времени на то, чтобы сокрушаться, просто не оставалось. Изоляция от остальной армии грозила большими неприятностями, и надо было, не мешкая, что-то делать, и в первую очередь — искать своих.

Попытался разыскать Росса и Реншильд. Начав с посылки адъютантов, которые вернулись ни с чем, Реншильд наконец отрядил на выручку отставших генерал-майора Спарре с двумя батальонами. Спарре действовал как-то странно: вернулся к редутам, но не пересек их — здесь опять почему-то оказалось слишком много русских; издалека увидел на противоположной стороне прогалины Росса и… повернул назад. Далее уместно дать слово генерал-квартирмейстеру Юлленкругу, свидетелю доклада бравого генерала королю о своем маневре. Спарре заявил, что пробиться к отставшим батальонам нет возможности и, главное, надобности: Росс «находится в лесу и отлично защищается». Юлленкруг резонно заметил, что лучше бы Росс не отбивался, а был на месте. Затем генерал-квартирмейстер усомнился и в последней части доклада — так ли все же успешно отбивается? — на что задетый за живое Спарре резко ответил: если Росс с шестью батальонами не может отбиться от русских, то он ему не помощник. Фраза, примечательная для генерала, который через пару часов угодит в плен, в ней ощутимо все то же высокомерное отношение к противнику, отбиться от которого можно и с шестью батальонами.

Примечательно, что об этой истории с двумя батальонами, отправленными якобы на выручку, опять же упоминают только шведы. Отечественные исследователи об этом маневре Спарре ничего не пишут. Но не по причине невнимательности. Этот робкий маневр, по-видимому, ускользнул от внимания русских и не попал в источники.

…О сосредоточении на опушке Яковецкого леса шведов стало известно и русскому командованию. Решено было, не мешкая, воспользоваться благоприятной ситуацией и покончить с отбившимися частями. Операция была поручена Меншикову. Под начало Светлейшему были отданы пять батальонов Ренцеля и драгунские полки Генскина. По иронии судьбы в тот момент, когда Росс увидел надвигавшиеся шеренги русских, его наконец разыскал адъютант фельдмаршала, граф Нильс Бонде. Но было уже поздно. Условия диктовал Меншиков, а не Реншильд.

Русские — пехота в центре, драгуны и казаки по флангам — наступали на Росса. Шведы с трудом стали строиться к бою. В их рядах уже не было прежней крепости. Дело даже не дошло до доброй рукопашной схватки. Хватило ружейного огня, чтобы сломить сопротивление скандинавов. «После первых залпов… у нас произошла большая конфузия», — вспоминал позднее один из шведов, искусно маскируя словом «конфузия» неблагозвучное слово «бегство».