Игорь Андреев - На пути к Полтаве

От первого успеха Александр Данилович впал в «безмерный газард». Светлейший готов был трубить общее наступление. В этот момент прискакал офицер из главной квартиры с приказом отходить. Разгорячившийся Александр Данилович вступил в перепалку: у нас «упадок весьма малой», тогда как потери неприятеля «весьма велики». Если же кавалерия отойдет, то как тогда «без сикурсу» — помощи — редуты устоят? Нужно не отходить, а, напротив, поддержать его пехотой. Но Петр посчитал нецелесообразным ввязываться в сражение в узком дефиле и повторил приказ об отходе. Меншикову пришлось подчиниться — уж ему-то, как никому другому, был известен крутой нрав государя.

Отход грозил большими неприятностями — приходилось поворачивать коней на глазах неприятеля. И действительно, шведские рейтары кинулись преследовать драгун. Раздались радостные возгласы: «Виктория! Победа!» Особенно успешно для шведов стала складываться ситуация на правом фланге. Часть русских эскадронов успели отойти в лагерь, остальные же повернули на север и двинулись вдоль ретрашемента. Разгоряченные шведы кинулись следом, угодив под артиллерийский огонь. Однако это не остановило преследователей. Для драгун Бауэра сложилась критическая ситуация. Времени для того, чтобы развернуться и перестроиться для ответного удара, не оставалось — шведы буквально висели на плечах. Между тем впереди лежала заболоченная низина, по которой уже нельзя было нестись с прежней прытью, за ней — глубокая балка Побыванка. Драгунам грозил неравный бой, могущий превратиться в обыкновенное избиение. Но тут шведы прекратили преследование. Остановил эскадроны К. Крейца Реншильд, опасавшийся, что кавалерия оторвется от пехоты и не сумеет в нужный момент прийти ей на помощь. К тому же сражение только начиналось и конницу следовало не распылять, а держать в кулаке до того момента, когда вся русская армия обратится в бегство. Шведские историки не упускают случая подчеркнуть, что решение фельдмаршала спасло часть русской конницы от разгрома. Признается, однако, что, поскольку подобное развитие событий не укладывалось в запланированный сценарий, Реншильд был «формально прав».

Опытный генерал Бауэр тотчас воспользовался неожиданной передышкой. Эскадроны были приведены в порядок и выстроены для нового боя. Любопытно, что в сознании Петра конное сражение оттеснило на второй план даже бой за редуты. Вечером того же дня в письме Кикину царь начинает описывать баталию именно с этого момента: «Сегодня на самом утре жаркий неприятель нашу конницу со всею армиею конною и пешею атаковал, которая (конница. — И.А. ) хотя по достоинству держалась, однакож принуждена была уступить, однакож с великим убытком неприятелю». Заметим, что царская оценка действий драгунских полков, включая и тех, что отступали к балке, в сравнении с выводами шведских историков не столь пессимистична. Остается признать, что либо Петр, возбужденный только что одержанной победой, предпочитал на все смотреть сквозь пальцы, либо шведы преувеличили масштабы успеха своей кавалерии.

Между тем двигавшаяся за кавалерией шведская пехота также миновала поперечные редуты. Одолевали их по-разному. Кто-то обходил укрепления, прижимаясь к лесу и даже проламываясь через лесные завалы, кто-то прорывался между редутами, огрызавшимися частым ружейным и пушечным огнем. Уппландцы и эстергётландцы, штурмовавшие редуты, понесли большие потери. Когда проежавший мимо командира Уппландского полка Шернхёка генерал Юлленкрук поинтересовался ходом дел, тот посетовал, что «своих лучших людей потерял». Генерал-квартирмейстер не нашел ничего лучшего, чем приободрить полковника расхожей фразой о том, что русских это все равно не спасет.

Левенгаупт, оказавшийся во главе батальонов у левого фаса русского лагеря, приказал с ходу атаковать противника. Однако наступление было остановлено Реншильдом, не упустившим случая выговорить Левенгаупту за самоуправство. Генерал подчинился, что не помешало ему позднее говорить о роковой ошибке фельдмаршала, ведь русские будто бы уже начали в панике покидать ретраншемент и увозить орудия! Едва ли, как и в случае с конным преследованием драгун Бауэра, есть смысл опровергать Левенгаупта: хорошо известно, что разбитые генералы любят искать в проигранных сражениях эпизоды, которые могли бы кардинально изменить исход битвы. Особенно если эти эпизоды связаны с ними. Впрочем, захватывающая перспектива кружит головы не одним генералам: шведские историки также не против порассуждать относительно возможных результатов атаки. Примечательно, что в русских источниках это сокрушительное наступление шведов осталось почти не замеченным. Отмечается, что после прохождения редутов неприятель был встречен таким плотным огнем из лагеря, что принужден был к поспешному отступлению. Что касается паники, которую якобы сквозь клубы дым разглядел зоркий Левенгаупт, об этом ни слова. Похоже, что и на этот раз генерал перепутал желаемое с действительностью.