Пьер Бриан - Дарий в тени Александра

Полибий ссылается на то, что мы сегодня называем qanats, подземными каналами, собирающими воду из водоносных слоев, которые они пересекают, и которые отводят ее довольно далеко, туда, где расположена деревня [115] О пассаже Полибия см. мой труд в: P. Briant (ред.). Орошение и осушение в античности. Qanats и подземные трубопроводы в Иране, Египте, и Греции. Сборник Persika 2, редакция №Thotm№, Париж, 2001, стр. 15–40. . Иными словами, оставляя "военную дорогу", последний царский конвой отрезал себе легкодоступные водные ресурсы.

Давайте снова вернемся к рассказу Квинта Курция:

"Лишенные водительства, животные, которые везли Дария, оставили военную дорогу и, отойдя приблизительно на четыре стадии, остановились в долине, измученные жаждой и ранами. Неподалеку имелся фонтан; люди, которые знали страну, указали на него македонцу Полистрату, который направился туда, измученный жаждой; напившись воды, зачерпнутой своим шлемом, он заметил глубокие следы в телах умирающих животных. Он удивился, что их истребили, а не забрали с собой; наполовину мертвый..." (V.13.23-25).

К несчастью, пробел в рукописи не дает нам возможности узнать продолжение. Необходимо обратиться к другим авторам, которые знали одну или несколько версий смерти Дария. Арриан ничего не говорит по этому поводу [116] См.: III.21.10: «Дарий вскоре умер от ран, прежде чем Александр смог его увидеть» , но другие авторы Вульгаты не упустили возможности предложить своим читателям крайне трогательный рассказ о смерти последнего Великого царя.

В тексте постоянно присутствует жаждущий солдат - он будет играть роль посредника между Дарием и Александром (рис. 46). Юстиниан не называет его

имени: "Солдат, отправившийся к соседнему источнику, нашел Дария в его колеснице, пронзенного ударами, но еще дышавшего" [117] Юстиниан XI.15.5. . У Плутарха мы обнаруживаем Полистрата - это один из солдат армии Александра, который нашел повозку Дария:

"Они с трудом его обнаружили, изрешеченного ударами копий, распростертого на повозке и брошенного умирать. Между тем он попросил пить, и, когда он выпил свежую воду, он сказал Полистрату, который дач ему воды: "Друг мой, для меня верх несчастья принять службу, не имея возможности отплатить за нее; но ты за это будешь вознагражден Александром, а Александр будет отблагодарен богами за его великодушие по отношению к моей матери, жене и моим детям"" (Alex. 42.3-4).

Разумеется, читая параллельно рассказ Квинта Курция, мы не можем не заметить, что солдат протягивает Дарию свой шлем, наполненный водой из фонтана, по примеру солдат Александра в пустыне. В конце концов, именно Плутарх в целях усиления драматичности рассказа подсказывает нам эту параллель. Действительно, он вставляет историю Александра, спасенного его солдатами, в описание преследования Дария:

"Преследование было тягостным и долгим (за одиннадцать дней он проскакал верхом три тысячи триста стадий), и большая часть его солдат пала духом, главным образом из-за отсутствия воды. Именно в это время он повстречал македонцев, которые перевозили на спинах мулов воду, которую они набрали в реке. Эти люди, видя Александра, измученного полуденной жаждой, быстро наполнили его шлем и протянули его ему и т.д." (42.6-10).

Учитывая, что авторы Вульгаты параллельно описывают агонию Великого царя и преследование его Александром, читатель не может не увидеть повествовательной связи между обеими сценами: в то время как Александр, во всей славе и владея всем, сам, преднамеренно, выбирает дорогу по безводной местности, чтобы поторопить преследование, и в то время, как он отклоняет воду, предложенную ему в каске его же солдатами, Великий царь, побежденный, преданный своими приближенными, пронзенный ударами копий и измученный жаждой, пьет воду, которую предложил ему солдат Александра.

Такова последняя история о воде для Великого царя. В отличие от Александра, ни про одного из Великих царей не сказано, что он отклонил воду, предложенную солдатом или простым подданным. Но сколь велика разница между последним Дарием и его знаменитыми предшественниками! В то время как его армия погибала от жажды во время кампании в Центральной Азии, великий Дарий не пытался, как Камбиз [118] Сенека. De Ira 111.20. , защищать только свое личное благополучие, черпая из запасов, которые хранились для него [119] См.: Страбон XVI.1.3; Плутарх. Александр 31.6–7. . Он выполняет свой долг царя и просит богов о спасении всей своей армии: