Пьер Бриан - Дарий в тени Александра

"Он окружил ее царской пышностью и восстановил ее авторитет, которым она пользовалась ранее, приказав оказывать ей все почести, на которые она имел право. Он вернул в ее распоряжение всю прислугу, которую обеспечивал ей Дарий, снабдил ее лично дополнительной прислугой, которой у нее не было ранее. Он обещал ей также обеспечить девушек лучше, чем сам Дарий, а также воспитать мальчика как своего сына и обеспечить ему царские почести" (Диодор, XVII.38.1).

Сыновние отношения между Александром и Сисигамбис будут всплывать в рассказах до самого момента смерти царя:

"Говорили, что она только что потеряла Дария, и что у несчастной было два сына, которых она также отдала могиле... Она отказалась от пищи и света. Через пять дней, приняв решение умереть, она угасла" (Квинт Курций Х.5.21).

Тяжелым, витиеватым стилем, который для него характерен, Квинт Курций не упускает возможности дополнить панегирик Александру, устанавливая недвусмысленную связь с мерами, которые царь предпринял на следующий день после Исса:

"Наверняка он счел сильным доказательством благожелательства Александра и его справедливости по отношению к пленникам тот факт, что женщина, пережившая смерть Дария, краснеет оттого, что переживет Александра" (Х.5.25).

Хотя он и уточняет, что не черпал сведения у своих главных информаторов, Птолемея и Аристобула, Арриан не отрицает визита Александра и Гефестиона к могиле персидских царевен и объясняет это следующим образом.

"Лично я привел эти факты, не считая их ни подлинными, ни полностью вымышленными. Что бы там ни было, если все было именно так, я восхваляю Александра за его сострадание по отношению к этим женщинам, и в то же время хвалю его друга Гефестиона за проявленное доверие и привязанность; если покажется вероятным, что авторы, говорившие подобное, ошибались, я все равно приветствую его за это" (И. 12.8).

Арриан возвращается к этому позднее, для создания параллельной истории со встречей между Александром и Роксаной - еще одна "красивая история". Эта красивая молодая женщина из знатной согдийской семьи Оксиарта произвела столь глубокое впечатление на македонского царя, что он решил жениться на ней [6] См. IV. 19.4–6; 20.1–4. . Причины сближения, указанные здесь Аррианом, легко понять: как и персидские царевны, жена и дочери Оксиатра - одна из которых вошла в брачный возраст (Роксана), - находились в плену во время падения крепости их мужа и отца. Арриан извлекает мораль из истории: "Александр доказал свое большое мастерство, ее же несчастья нисколько не затронули".

Этот искусно составленный эпизод послужил для иллюстрации избитой темы продолжительного сексуального воздержания Александра, многочисленные примеры которого Плутарх приводит впоследствии, и к которым Арриан не упускает возможности вернуться в своем надгробном слове: "Он полностью владел своими плотскими желаниями и проявлял себя ненасытным только в удовольствиях разума, ради славы" [7] Арриан VII.28.2. . Плутарх любит противопоставлять мужество царя недостаткам его приближенных и преемников, "которые посвящали свой день разгулу среди толп женщин, этакие жеребцы, выпущенные в стадо кобыл!" [8] Плутарх. De Fortuna Alexandri II.5(338C). Враг роскоши в любой форме, сторонник физических усилий и умеренности, Александр благородно отталкивает нечестивые предложения своих придворных и приказывает "казнить как хищников, рожденных ради разрушения человеческого рода... двух македонцев, которые купили двух продажных женщин" [9] Плутарх. Александр 22.4. . Диодор отмечает его сострадание, его человечность, его бесконечную доброту и мудрость. Он считает, что из "всех подвигов (kala erga) совершенных Александром, не было ничего более достойного быть отмеченным в историческом труде и остаться в памяти потомков" [10] Диодор XVII.38.3–7. . Плутарх говорит о "мягкости" и "честности". Он восхваляет стремление царя "победить себя самого": желанию, порожденному общеизвестной красотой пленниц, "он противопоставил красоту собственного мужества и воздержания, и вел себя с ними, как с безжизненными статуями" [11] Александр 21.3–7; 11 (egkrateia; sophrosyne). . То же было и по отношению к Статире: "Он уважал и щадил эту женщину, что доказывало его собственное величие" [12] Арриан IV. 19.6 (sophrosynn). .

Это заключение многократно повторялось всеми античными авторами, чтобы снять с Александра груз ошибок и недостатков, в которых он часто обвинялся в античные времена, -именно об этом говорит Квинт Курций, описывая тлетворное воздействие победы и сожалея, что Александр не смог сохранить до конца "это самообладание... умеренность, мудрость, стойкость и приличное поведение" [13] Квинт Курций III.12.18–23. . Даже в этих обстоятельствах Квинт Курций все еще подчеркивает доброту Александра по отношению к высокородным женщинам, которые следовали за Дарием до конца и которые уступили ему только после смерти Великого царя. Действительно, отмечает латинский автор, "в сердце царя еще существовали некоторые следы его былого характера". Во время пира, где пленницы должны были петь, чтобы развлекать гостей, Александр выделяет молодую женщину, чьи движения доказывали ее благородное происхождение: