Пьер Бриан - Дарий в тени Александра

"Агесилай рвался вперед. Он решил перенести войну подальше от эллинского моря; он хотел вынудить царя сражаться за самого себя и за благополучие, которым он пользовался в Экбатанах и в Сузах. Он решил вырвать его из его праздности, чтобы он больше не мог, спокойно сидя на троне, судить о войнах между греками и развращать политических лидеров" (Ages. 15.1).

Канонический образ Великого царя - тот, который был в ходу в Греции, когда Александр бросился через проливы, восславив греческих героев Троянской войны. Решения, приписанные Дарию, были обдуманы, описаны и объяснены в рамках стандартных греческих представлений о персидском правителе, который скрывает свою нерешительность в глубине своих дворцов, который опасностям и славе личного поединка "предпочитает преимущества и удовольствия, которые дали ему благоприятные условия" [7] Диодор XVII.54.6, где роскошь (tryphe) связана с легкой жизнью (Дарий) и противопоставлена славе (doxn) которую можно обрести в бою (Александр). . Александр же, напротив, не намеревается "довольствоваться тем, чтобы царить в праздной роскоши власти" [8] Плутарх. De Fortuna Alexandri 1.10 (332A), где роскошь Дария (tryphe) связана с безынициативностью (apraktos/apraxia) и противопоставлена разнообразным достижениям цивилизаторского завоевателя (Александра). .

С момента высадки в Троаде Александр, согласно традиции, заявил, что он овладел землей Азии: "Когда они коснулись берега, Александр первый бросил копье, как на вражеской земле... Затем он спрыгнул с судна... обозначая тем самым, что получил Азию из рук богов, как территорию, завоеванную острием копья" [9] Юстиниан XI.5.10 и Диодор XVII. 17.2. . Общий смысл заявлений, вложенных в уста завоевателю, не оставляет никаких сомнений: он бросает вызов Дарию. По образцу Агесилая "он хочет вынудить царя бороться за свою персону и за благополучие, которым он пользовался в Экбатанах и Сузах", то есть ради своей империи. Древние авторы намерены систематически изображать заочные контакты между обоими царями с точки зрения подобного противопоставления, до момента, когда Александр сможет наконец склониться над останками Дария, убитого его приближенными.

В первое время, согласно Плутарху, "Александр думал, образно говоря, о том, чтобы действовать и первым делом укрепиться путем завоевания приморских провинций и их богатств, а уже потом подниматься в верхние регионы страны навстречу царю Дарию" [10] Плутарх. Александр 17.3 (anebaino). Автор таким образом ставит в известность о решении Александра захватить вначале страны средиземноморского бассейна: Арриан 1.20.1. . Затем тот же Плутарх приписывает Александру новое решение, которое он принял весной 333 года, когда царь, будучи в Гордионе, узнал о смерти Мемнона: [11] Что сообщает Квинт Курций, говоря: «Александр решил настичь Дария, куда бы он ни направился» (III.1.19). "Эта новость утвердила его в намерении отправиться в поход в верхние земли. Дарий уже шел из Суз, уверенный в многочисленности своих войск" [12] Плутарх. Александр 18.5–6: ano/katabaino. . Уводя свою армию в нижние земли навстречу Александру, который поднимался со стороны моря, Дарий ответил в конечном счете на вызов, брошенный его противником годом раньше.

Разделенные, и одновременно такие близкие, оба царя были намерены перемещаться по пространству империи согласно предписанной схеме движений между нижней и верхней частью страны. Сами эти движения показывают и определяют размах территориальных притязаний каждого из обоих главных действующих лиц. Вполне однозначный, этот образ одновременно прост и очень значителен: один из царей безостановочно продвигается вперед и закладывает основы новой империи, а другой комбинирует, выжидает, а затем отступает и убегает, теряя день ото дня шансы сохранить свою власть.

Таков сценарий: теперь давайте перейдем к его деталям.

Таким образом, чтобы снова ввести Великого царя в игру, в которой Александр до тех пор, казалось, был единственной действующей фигурой, наши авторы решили изобразить персидский военный совет. Заставляя читателей принять участие в дебатах, пусть даже выдуманных, авторы, согласно испытанной технике повествования, создают ощущение активного участия, и таким образом делают из читателей свидетелей подлинности своего повествования. Нынешние читатели, естественно, смогут обнаружить подобную хитрость и избежать подводных камней!