Пьер Бриан - Дарий в тени Александра

На пирах появились восточные певицы - новинка, о которой Квинт Курций говорит следующим образом: "Отвратительное, невыносимое для чужестранных ушей". Преувеличенно стыдливый, Квинт Курций считает своим долгом извиниться перед своими читателями, поскольку полагает необходимым добавлять непристойные уточнения, в частности о бесстыдстве женщин, которые "в конце снимают одежды с нижней части тела!"

Чуть позже он также рассказывает о любовной встрече с царицей амазонок: "При этом он позволил свободно кипеть своим страстям, изменил скромности и умеренности, которые даже на вершине власти остаются высшими достоинствами, сменив их на гордыню и сластолюбие" [41] Квинт Курций VI.5.32. . Сообщив о введении в обиход придворных персидских обычаев, автор не преминул отметить свое отношение к "здравым традициям власти, определенным македонскими царями, их гражданский порядок. Александр же взял за образец персидскую монархию".

Но в этом пассаже более интересны совершенно четкие уподобления с Дарием. "Александр надел на голову пурпурную диадему, затканную золотом и серебром, такую же, какая была у Дария... Он прикладывал печать Дария к письмам, направляемым в Азию... У него было триста шестьдесят пять наложниц, точно так же, как было у Дария" [42] То же выражение у Диодора XVII.77.6. , что привело к недовольству македонцев, "народа, непривычного к сладострастию... Их царь стал более похожим на побежденных, чем на победителей, он превратился из македонского военачальника в сатрапа Дария" [43] Квинт Курций VI.6.4,6,8,10. . Только у Квинта Курция в этот момент появляется описание истории страсти Александра к молодому евнуху Багоасу, которого уже любил Дарий, что еще более усугубляет негативный образ македонского царя, который с этого времени не прекращал "вырождаться" до такой степени, что "раздавал царства или забирал жизнь согласно причудам одного продажного мужчины" [44] Квинт Курций Х.1.42; см. стр. 426–439. .

Ясно, что осуждение Александра за то, что он превратил "суровую" македонскую монархию в деспотичную власть, испорченную роскошью и сладострастием, направлено также - и даже в первую очередь, - против Дария, его соблазнителя: он представляет собой тип азиатского деспота, который, стоя во главе огромных армий, но без реальной силы, развращен изнеживающей роскошью, которая следует за ним везде, даже во время войны, как утверждал Арриан [45] Арриан III 11.9; об этом см. главу VIII. . Справедливо, что после его смерти память о нем и его наследие подхватил Александр. Считалось также, что Дарий даже назначил своего противника в качестве мстителя за себя цареубийце Бессу, о котором было известно, что он провозгласил себя царем Бактрии, надел царское платье и принял царское имя Артаксеркса. Но, с точки зрения македонской пропаганды, речь здесь идет прежде всего об узаконивании военного наследства и о новой власти, которая намеревается подражать исчезнувшему монарху.

Тем не менее и после смерти Дарий не получает того, в чем ему традиционно отказывается при описании времени открытого противостояния с Александром. В глазах всех авторов римской эпохи Дарий не считается примером, достойным подражания. Он скорее является прецедентом, который надо осмыслить и ни в коем случае не повторять. Кроме того, такой автор, как Плутарх, в своих двух небольших по объему трудах "О судьбе Александра" защищает полита ку, проводимую его героем по отношению к персам и мидийцам [46] Плутарх. De Fortuna Alexandri 1.8 (3301AD); см. также: Александр, 47.5–8. , при этом о Дарий не говорится ничего положительного: напротив, представленный там образ особенно ужасен.

Давайте наконец вернемся к последним фразам надгробной речи Дария у Арриана: "Вот что произошло с Дарием при жизни. После смерти он удостоился от Александра царских похорон, а его дети получили достойное воспитание, которое было бы у них, если бы он оставался царем", и Александр стал его зятем" [47] Арриан Ш.22.5. . Может создаться впечатление, что Дарий получил нечто вроде посмертной реабилитации. Но это не так. Логика речи показывает скорее, что Арриан хочет в этом отрывке еще раз показать благородство Александра - до такой степени, что благодаря великодушию и благосклонности победителя Дарий и сам не остался без должного погребения, и его дети получили воспитание, достойное своего рождения. При этом одна из его дочерей становится женой царя (благодаря браку, который несколькими годами позже Александр заключил с нею). Иными словами, до самого конца персидский царь оказался не в состоянии самостоятельно выполнить все свои общественные и личные обязательства.